ОТР, Дмитрию Лыскову

Дорогой Дмитрий, здравствуйте! Позавчера, 2 декабря, я по своему обыкновению пробежался по каналам и попал не то в середину, не то в конец Вашей передачи, с неослабевающим интересом ее досмотрев. Вы начали очень нужное дело, и мне захотелось выразить Вам горячее сочувствие и поддержку, а также вставить несколько слов в разговор, Вами начатый. Из того, что я успел ухватить, ближе других к болевой точке проблемы, по-моему, подошел тот участник беседы (к сожалению, я не зафиксировал его имени), который сказал о происходящей в отношениях церкви и общества подмене белого черным и черного белым и о недопустимости протаскивания церковного богословия и закона божьего там, где достаточно религиоведения и культурологии. А характерной фигурой российской интеллигенции, сочувствующей церкви и не понимающей опасности, исходящей от нее, мне представился собеседник, сидевший напротив, рядом со священниками, кажется, ректор некоего «социально-гуманитарного» университета, который считает, что любая мысль, связанная с религией и излагаемая обществу, должна согласовываться с церковью, то есть ею контролироваться, так как, де, «возможны ошибки». Не говоря уже о том, что само такое доверие к церкви есть прямое приглашение ее на комиссарство и цензуру, к идейному выпрямлению мозгов наподобие советского, возникает вопрос, откуда оно у нас, это доверие, в ХХI веке? Если понаблюдать, то оказывается, что образованная часть нашего населения сделала из событий ХХ века два диаметрально противоположных вывода. Первый, который разделяю и я, заключается в том, что, исходя из крушения «самой гуманной», поставившей своей прямой целью общественное благо, советской системы жизни, доверять нельзя никакой социальной системе и никакому социальному учреждению, ибо они всегда являются рукотворными и временными, их возникновение и распад суть следствия человеческой деятельности, а не наоборот; причина – человек, следствие – социум; поэтому доверять мы должны только собственному разуму и в нем, не боясь возможных ошибок, искать критерии истины и достоверности. Чтобы мои слова не звучали слишком абстрактно, добавлю, что на практике это и есть наше обращение ко всей сумме культуры, которая, однако, существует не для того, чтобы мы рабски черпали из нее конкретные указания, как жить, а для того, чтобы мы, размышляя над ней, развивали свой разум.
Противоположный вывод базируется не на разуме, а на внешнем авторитете. Тут логика такова: раз советская система как некий надчеловеческий авторитет провалилась, то следует вернуться к тысячелетнему авторитету церкви и довериться ей как бесспорному лучшему специалисту по «высшим и незыблемым ценностям» и так далее. Этот вывод делается людьми, скорее всего, все еще не свободными от веры в социум, от примата в их сознании социального элемента над человеческим, от недоверия к человеку, от недооценки его возможностей, от принципиального принижения его перед обществом и коллективом. Таких людей много в нашем растерянном обществе, где все еще жив страх перед делами прошлого века, смешанный с обломками советского «общественного сознания» с его марксистскими социократическими иллюзиями, что общественная сила может исправить человека. Желая на что-то опереться, они переносят эти иллюзии на церковь, не зная, или забыв, или не понимая того, что эта организация сыграла свою роль еще сто лет назад, вместе с монархией, духовным коррелятом которой она и была. Нынешняя бурная деятельность этого исторического, мягко говоря, маргинала многим застит свет. Тем более, что в антисоветском агитпропе со времен Перестройки и по сей день влиятельным остается сильно отдающее мифом противопоставление заблудшего человеческого разума ХХ века с его кровавыми подвигами «неотмирной чистоте» церковного духа, который в итоге наделяется правом быть высшим арбитром наших чувств и мыслей, как будто и нельзя оставаться порядочным человеком, минуя церковные услуги. В массовом сознании вибрирует «морально-историческая» картинка: большевики взрывали храмы, было плохо и неправильно, сейчас храмы строятся, будет правильно и хорошо. Круг замыкается, и чудится, что выхода из него нет…
Но выход есть. В мифическом противопоставлении «грязного» светского разума ХХ века «чистому» сегодняшнему церковному духу доля истины есть, но лжи гораздо больше. Истина в том, что да, век был плох, дров наломали и так далее. Ложь же, и громадная ложь, заключается в том, что, подаваемое реакционным  агитпропом как абсолютное зло, «красное колесо», русское ХХ столетие начинает восприниматься как эпоха во всех отношениях худшая, чем предыдущее ХIX-е. Я очень люблю наш ХIX век, со всеми его культурными вершинами, но ХХ-й как время наших шансов и надежд, пусть даже отчасти упущенных и несбывшихся, я люблю не меньше – именно за ветры перемен, даже если они скоро и улеглись. А вот ХVII-й, куда всеми своими инстинктами тащит нас церковь, я совсем не люблю…               
Почему же, все-таки, люди выбирают внешний  авторитет, а не собственный разум? (Я спрашиваю не о том проценте из забитых и несчастных, который церковь имеет реальной паствой, я спрашиваю о тех, кто по своему образованию, развитию и жизненным условиям, казалось бы, обязан видеть дальше церковной свечи. И отвечаю, надеясь при этом сказать о выходе из замкнутого круга церковного обморока, в который нас день за днем старается погрузить эта архаическая организация.) Почему до сих  пор в российском обществе дискутируется вопрос, надо или не надо давать попам на согласование программы преподавания религии?
Да потому что мы до сих пор не умеем различать церковь и религию, смешиваем социальное (церковь) и духовное (религия). Церковь их всегда намеренно смешивала, ей это было выгодно, потому что, затушевывая таким образом земные, человеческие корни своего происхождения, она обретала над человечеством мистическую тотальную власть; но мы-то сегодня, зная историю, обязаны их различать! Социальная организация церковь давно устарела, она принадлежит средневековью; религия вечна и устареть не может, как не могут устареть и другие формы нашего сознания, поэзия, наука и так далее. Если наши гуманитарии так обробели, что и шагу  не могут ступить без руководителей в рясах, то пусть наберутся смелости хотя бы у протестантов, которые уже пятьсот лет как не боятся самостоятельно читать Библию. 
4 декабря 2013