Несоюзный сочинец

               
      
       Венгерская осень, конец сентября.  После летней жары, когда  температура за тридцать и  повышенная  влажность, действительно, благодать.   Окна штаба дивизии открыты настежь и с третьего этажа слышится до боли знакомый голос начальника политотдела. Распекает кого-то. Минут через пять я уже буду знать, кого и за что. Поднимаюсь по лестнице, навстречу идут знакомые офицеры, взмыленные после нахлобучки, здороваемся. Вид у них такой, что понимаю, лучше  ни о чем не спрашивать, крепко ребятам досталось.
     Захожу в кабинет и рапортую о прибытии, здесь уже собрались все «комсомольцы» близлежащих частей, отсутствует только секретарь ВЛКСМ Н-ского полка, на территории которого, собственно и расположен штаб дивизии, стало быть ЧП у него. Каждый раз когда вызывают в политотдел, телефонограммой или по телефону через дежурного по части, особенно, если «Срочно!» - готовым надо быть ко всему, иметь данные по дисциплине, сведения о проведенных мероприятиях, и т.п. и т.д. ( как говорил  пропагандист нашего полка, вазелин — тоже не помешает).
     На этот раз ничего из ряда вон выходящего - «сочинец».   Самовольно оставил часть и скрылся в неизвестном направлении рядовой мотострелкового  батальона,  командира и замполита которого  я только что встретил после головомойки у нач.ПО. Понятое дело, давно СОЧей не было, этого хватились ночью, с тех пор и ищут, пока безрезультатно. Доложить  о ЧП в политуправление Группы пришлось, комиссия  едет разбираться, не на почве ли неуставных отношений это случилось? А где был командир, а что делал замполит, а куда смотрел КОМСОМОЛ? Ладно бы дело обошлось одним батальоном, весь полк перетрясут. Работа у «политических» такая. Да и по нашим частям «прошвырнутся», наведут шороху, не все же по кабинетам в Будапеште сидеть.
      Разные случаи бывали в ЮГВ*, один боец ушел в «самоволку» искали, искали — не нашли, уже и домой весточку отправили, «пропал без вести». Прошло полгода и вот, поздней осенью, подъезжает к КПП «Трабанд», из него выходит мадьяр и пред светлы очи дежурного предъявляет живого и здорового, но шибко пьяного солдатика, мол, поймал и притаранил, говорите спасибо. Как позже выяснилось, нашел прятавшегося  в овине бойца, полгода его скрывал и кормил, а тот на него вкалывал по хозяйству на хуторе с утра до ночи, а как урожай сняли,   напоил палинкой (самогонкой), да и привез обратно в часть, мол, забирайте, мне без надобности.
     Но это так, лирическое отступление. Тем временем  в кабинет начальника, заходит запыхавшийся капитан — «комсомолец полка», в руках, как и у всех присутствующих, папочка с документами.
Не давая ему опомниться нач.ПО начинает свой спич, суть которого сводится к тому, что когда он был комсомольцем, было так, «где трудно — там комсомол, а теперь, где комсомол — там трудно», что «придавило двумя окладами воинского содержания некоторых политработников» и пора принимать меры  к таким коммунистам. Робкие попытки   секретаря комитета комсомола (...Разрешите доложить!... разрешите доложить...) и   что-то сказать в свое оправдание пресекаются в зародыше, его «раскатывают» по полной программе. Нам тоже достается «на орехе». Нач.ПО наизусть перечисляет все известные за прошедшие месяцы случаи нарушения воинской дисциплины в частях, где мы служим, от каждого требует сиюминутный доклад о принятых мерах и полученных результатах, градус напряжения возрастает и возрастает.
В это время капитан наконец-то произносит фразу, которая в корне меняет всю картину происходящего. Пользуясь короткой паузой он почти выкрикивает: - Товарищ полковник, он не комсомолец! Рядовой «Пупкин» не член ВЛКСМ!  (немая сцена из Ревизора) Нач.ПО откидывается в кресле и пальцем правой руки  слегка барабанит по столу, вслух рассуждая: -Так, так, что будем делать, товарищи офицеры? Какие будут предложения? Далее следует гениальная фраза: - Вот что, капитан, прими-ка ты его  в комсомол  и исключи гада!