Я тоже

«Всё очень плохо…» Вещий пессимизм
Живет в её загубленной душе-
До смеха, всем известное клише,
Истерзанной любви неологизм.
Скорей всего, сериалы дали знать
О навыках: стелиться и страдать.
Воистину, тогда всё очень плохо…
Так часто притворяясь скоморохом,
Мне было лестно получать по щам
И слышать вопль: «Отвали, не дам!»
Ответ един: «Уймись, не отвалю!»
Навязчивость- поганая черта
Сводящая прозрачное «люблю»
К истерикам разорванного рта.

Уж надоело глупости писать
Во славу обездоленной Евтерпы,
А вдохновенье кончилось давно,
Как школьная измятая тетрадь,
Как временем испорченные нервы,
Как мутное слезливое кино,
Но кто-то в щечку чмокнет перед сном,
Обнимет крепко. За глухим окном
По прежнему взрывали фейерверки
И пёрли комендантские проверки
В компаниях поддатых школяров
Без рваных паспортов, ключей от дома.
Пардон за отклоненье! Глаукома
Туманит не безликую любовь,
Но ту, что ночи стонет у дверей…
Крошились чувства хрустом сухарей.
Она любила говорить порой,
Что каждый диалог игре подобен,
А правды вектор нежизнеспособен.
Хотелось прокричать в ответ: «Закрой
Едало!» Непонятно почему,
Она боготворит претенциозность,
Как тот Герасим любящий Му-му.
Да, понимаю,- это не стервозность,
Хотя кто знает? Натяну петлю
И с лицемерным возгласом люблю
Отправлюсь в рай не выбив табуретку,
Но обмочив протертые штаны
И помянув персону Сатаны.
Уж лучше бы от боли съел таблетку.      

Опять звонит мне кто-то на «трубу»
Под серым неизвестным абонентом.
Нажму на кнопку, закусив губу,
Закрыв глаза, и пользуясь моментом
Скажу три слова. Не скажу каких.
Текут секунды, абонент притих.
Потом сказал: «Я тоже…» Тишина.
Маячат звёзды в раструбе окна
И трезвая луна глядит, как совесть.
Мне надоело рифмы сочинять.
Имел талант бы- написал бы повесть…