Еле слышно...

Её обнял и чмокнул перед сном
(за окнами шатались фонари)-
Она дышала тихо, еле слышно…
В грудине тает сердце грязным льдом,
Тускнеет пьяных глаз ультрамарин,
Дурные чувства перекрыли дышло-
Калашный список можно продолжать
До безлимитной планки, вашу мать!
Любимой девке ляпнуть сотню строк
В один присест, на рисовой бумаге,
Буравя взглядом низкий потолок-
Вот лучшее занятие из тех,
Что затмевает разнобой потех…
Вдыхаю едкий дым в кромешном мраке

Вливая в глотку алкогольный яд.
Она была исчадьем ренессанса,
Богиней подзаборного романса,
Её улыбка и сверлящий взгляд
Порой гипнотизировали эго,
Подобно наркотическим парам
И слыша опьяняющее эхо
Знакомых голосов, как тот Адам:
Рукой костлявой зачехляю срам
Не замечая за собой греха
Смотрю ей вслед. И стонут потроха
От эроса засевшего в душе.
Слепить бы маску из папье-маше,
Чтоб скрасить стыд в банальном неглиже…

И за строкой рождается строка-
Извилистый шифрованный узор,
И лирика слетает с языка,
И кажется: литературный вор
Живет во мне- так в смраде кабака
Извечно существует алконавт
Лишенный крова и гражданских прав,
Но всем влюбленным оглашая тост
Негоже прикрывать рога и хвост-
Абсурдно и смешно, зато потом
Агент настрочит мемуаров том
О музе с исковерканной судьбой…
Хотелось бы сказать: «Окончен бой,
Мне правда было хорошо с тобой…»