Олег Чупров, СПб

Олег Чупров, СПб

†††
Сосны. Солнце. Тишина.
(Рай не только для поэтов.)
И душа отрешена
От обид и от наветов,
Словно просится в полёт.
То ли явь, а то ли снится:
В барабан зайчишка бьёт,
Звонко цвинькает синица!
И без устали и сна
(Я такую жизнь приемлю!)
По небу плывёт сосна,
Но корнями держит землю.
В благодати заревой,
Позабыв о лицах постных,
Сказку сердца своего
Я пишу на травах росных!
Медовухи пенный жбан
Солнце выплеснуло в реку!
Белый свет на радость дан
Птице, зверю, человеку!

РЕАНИМАЦИЯ
За окном цвели акации,
Сыктывкар дышал весной!
Я лежал в реанимации
На каталке ледяной…
Без рубахи и без прочего —
В том, в чём мама родила!
Тело — словно обезточили:
В нём была сплошная мгла!
Но когда, не помню именно,
Вдруг раздался надо мной
Говорок поэта Тимина:
«Рановато в мир иной!» —
Я подумал: «А действительно,
Не ко времени я сник…»
И ведь вот что удивительно:
Медсестра вошла в тот миг!
И загар из-под халатика
Оживил угасший пыл.
Машинально — жест лунатика —
Я рукою «срам» прикрыл…
И тотчас возникло острое
Ощущенье бытия!
Симпатичными медсёстрами
Возвращён был к жизни я!
Отступили чёрны вороны
И потёк по жилам ток!
Рано мне ещё в ту сторону,
Не пришёл пока мой срок!
Что ж, прощай, реанимация!
Впечатлила новизной…
Боже, как цвела акация
В Сыктывкаре той весной!

БАНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
На дорогах — гололедица.
Вместо снега дождь идёт.
Косолапя, как медведица,
Бабка вышла из ворот.
Захотелось старой малого —
Выпить чаю с сахарком!
Раньше сын, бывало, баловал,
Да умчался сквозняком.
Ничего, спечёт оладушки,
Вдоволь с пенсии попьёт…
Ай-яй-яй, нога у бабушки
Подвернулась у ворот!
Проходили мимо многие,
Да поднять-то невдомёк.
…Вот лежит
В травматологии,
Хорошо, помилуй Бог!
Каждый день приносит нянечка,
Пусть жидёхонек, но чай!
А быть может, вспомнит Ванечка
И заглянет невзначай?
Как про сына ей забредится,
Вмиг молитву сотворит.
«На дорогах гололедица…» —
Снова диктор говорит.

†††
Мчится конь!
Долой поводья!
Ни к чему теперь хомут!
Как у речки половодье,
У него характер крут!
Он кусок проглотит чёрствый,
Он водой запьёт потом,
И всё дольше,
дольше вёрсты,
И всё дальше,
дальше дом!
То он рысью, то галопом —
Только свист со всех сторон!
Пусть не вышло —
По Европам,
По России мчится он!
От рассвета до рассвета,
За леса и за моря!
…Неужели вправду это
Мчится
Молодость моя?!

†††
Лязг трамваев.
Дрянная погода.
Я иду увядающим сквером
И сажусь на скамейку у входа
Рядом с тихим пенсионером.
Он как будто печали не ведал,
Словно годы
наотмашь не били.
И спросил я у мудрого деда:
«Раньше люди
счастливее были?»
Он открыл мне секрет
в разговоре:
«Раньше были счастливей?
Едва ли!
Мы не знали,
Что жизнь наша — горе,
И поэтому
Горя не знали…»

КРАПИВА
Среди вальяжных, пышных дам,
Плывущих горделиво,
Тебя в обиду я не дам,
Девчоночка-крапива!
Танцуют — все!
Вино — рекой…
А мы с тобой ни с места…
Доверчиво к плечу щекой —
Джинсовая невеста!
Но снова взгляд
насквозь прожёг,
Да так, что закачало!
Как будто в прошлое прыжок,
Где юности начало!
Мы, кажется, сошли с ума!
Зачем ты так красива?
…Смотри, не обожгись сама,
Девчоночка-крапива!

КОМАР
Человек на спине лежал,
Обручальным играл кольцом.
А комар всё жужжал и жужжал
Надоедливо
Над лицом.
На виски давила жара,
Вспоминались жена и сын…
Человек убил комара
И остался
Совсем один.

ПАТЕФОН
Чёрный диск,
Словно лодка без вёсел,
Покачнётся и поплывёт…
Чью-то жизнь
На семьдесят восемь
Оборотов вновь повернёт!
Чуть потрескивает пластинка,
Сквозь мембрану
Трудно дыша…
Просочившаяся слезинка,
Пробудившаяся душа…
Жизнь стремительно
мчит к закату!
Ритмы — жёстко —
Со всех сторон!
…Спой «про синий платочек» солдату,
Попрощайся с ним, патефон!