Переводы из И. В. Гёте. Пария

Молитва парии

Бог могущественный Брама!
Твоим семенем всё живо,
в твоей праведности слава,
значит, бог ты справедливый!
Ты создал лишь благородных,
богачей, раджей, браминов?
Или также нам подобных, 
обезьян, простолюдинов?

В благородных нас не числят,
ибо лишь пороком смертным,
как другие это мыслят,
живы мы числом несметным.
Люди верят в то, что слышат,
пусть они нас презирают,
но ты должен нас услышать,
и твой гнев их покарает.

Ты в мою молитву вникни
и прими меня как сына,
иль другое что воздвигни,
чтоб свело нас воедино.

Ведь ты даже баядеру
в небеса вознёс богиней.
Укрепи же нашу веру
в чудеса твои и ныне.

Легенда

Справедлив и безупречен,
широко брамин известен.
Мужу чистая супруга,
хороша, благочестива,
ежедневно воду носит
из священного потока.
Без ведра и без кувшина
зачерпнёт волну руками,
и вода чудесным шаром
в руки верные ложится.
С лёгким сердцем, быстрым шагом
с драгоценной свежей влагой
в дом спешит предстать пред мужем.

Нынче с утренней молитвой
наклонясь над ясным Гангом,
потрясённая застыла:
гладь зеркальная под небом
чудный облик отразила:
богом созданный до века
из прекрасных грёз предвечных
в глубине бездонной неба
образ юноши небесный
красоты неизреченной.
Чувства смешанные душу
глубоко перевернули:
как прикованная взглядом,
то стремится оторваться,
то притянутая снова
отвести глаза не в силах,
ослабевшими руками
зачерпнуть волну стараясь,
ах, никак не удаётся!
тянет руки вслед теченью.
Волны светлые уходят,
не даются, открывая
тёмное водовращенье.

Руки виснут, ноги медлят.
Как ей быть? На что решиться?
Ждать? Бежать? Куда укрыться?
Что придумать? Нет ответа!
Предстаёт пред очи мужа.
Приговор уже во взгляде.
И в порыве благородства,
меч выхватывая, тащит
он её на холм для казни,
где в крови другие тонут,
искупая преступленья.
Ни попытки защититься,
без вины хоть, повиниться!

Меч несёт назад кровавый
в тишину своих покоев,
сын идёт ему навстречу:
"О отец! Чья кровь стекает?"
"Кровь преступницы". - "Неправда!
Кровь её тугою каплей
на мече застынет - эта
как из свежей раны льётся.
Мать! О мать! Иди скорее!
Никогда несправедливым
не бывал отец. Что сталось?"
"Замолчи! Её кровь это!"
"Чья "её"?" - "Молчи! Замолкни!"
"Моей матери кровь это!!!
Что случилось? В чём повинна?
Меч сюда! теперь я понял:
можешь ты убить супругу,
мать мою убить не можешь!
Как законная супруга
в пламя следует за мужем,
так за мать свою родную
под мечом сын верный ляжет".

"Стой! Постой!  Ещё есть время,
поспеши туда скорее!
Приложи главу на место
и коснись мечом, мать встанет,
за тобой придёт живая".

Не дыша бежит и смотрит,
видит, ужасом объятый,
два скрещённых женских тела,
тут же головы - на выбор!
Материнскую схвативши,
цвета смерти, не целуя,
к телу ближнему приставив,
освятил мечом деянье.

Взору зрелище предстало:
с уст божественно прекрасных
материнских слово пало:
"О какая, сын, оплошность!
Тело матери там, возле
головы преступной, жертвы
справедливости высокой!
С её туловищем прочно
ты срастил меня навеки.
Средь богов отныне буду
мудрой волей, буйной силой,
оттого что дивный облик,
образ юноши прекрасный
в небесах, перед глазами,
перед лбом моим колеблясь,
сходит в сердце, возбуждая
в нём желания безумство.

Вновь и вновь он предо мною,
то в уме моём, то в сердце,
поднимаясь, опускаясь,
проясняется, темнеет,
заповедал так сам Брама.
Он велел крылом прекрасным,
чудным обликом и станом
и божественным явленьем
соблазнять меня. Исходит
от богов соблазн на землю.
Так соблазн богам любезен.
Я, брамина, головою
быть должна отныне в небе,
парий низменную силу
от земли превозмогая.
Сын! Ступай к отцу. Утешься.
Ни раскаянья не нужно,
ни тупого ожиданья.
Честолюбия, гордыни.
Тишины глуши держитесь,
выйдя, все миры пройдите,
времена переживите,
самым малым возвещайте:
наверху их слышит Брама!
Для него нет самых малых:
кто увечен, кто пал духом,
кто без помощи, без ласки,
будь он парией, брамином,
обратит лишь взор на небо,
и почувствует, увидит:
там следят глаза за вами,
слышат тысячами уши,
ничего от них не скрыто.

Поднимусь к его престолу,
искажённая им страшно,
я глазам его предстану,
пусть оплакивает вечно -
вам пойдёт на пользу это.
Всё по-дружески напомню,
говорить с ним стану гневно,
как подскажут мне рассудок,
переполненное сердце.
Мои мысли, мои чувства -
всё останется пусть тайной.

Благодарность парии

О великий Брама! Понял
я теперь: создатель мира!
Господином ныне принял
я тебя, защитник сирых.

Ты нам внемлешь каждым ухом,
глаз от нас не отрываешь.
Глубоко упавших духом
ты нас заново рождаешь.

Эту женщину богиней
ты восставил страшной болью.
Я молюсь тебе отныне
с неизменною любовью.