Тринадцатое

С твоего позволения, это будет мой последний,
Тринадцатый, словесный выродок.
Я и так себе уже все нутро наружу вывернула.
В моей клетке из-за бело-ванильных иллюзий
Не осталось места даже для прилюдий.
Даже для самой падали и крыльев тесно -
Ни на что. Ни на что не осталось места.
Так что Последний - вывожу жирную точку,
Такую, чтобы не развозилась в многоточия
Или эти надоедливые тире-следствия.
Время считать масштабы данного бедствия:
Итак, снова к чертям пробитое дно,
Часть антиквариата опять унесло,
Сорванная мачта и порванные паруса
Отсутствие нервных клеток и разума,
Подорванная печень где-то в районе можжечка,
Еще суставы ноют от нехватки тебя...
Кажется об этом я уже тебе писала...
Вот, еще память где-то потеряла.
Ах, да, бесследно потерянны остатки чести и мудрости.
И на ближайшее время - осколки радости.
Стоптаны в сторону тебя последние сандалии,
Кроссовки, сапоги, здания,
Переулки, дороги, линии электропередач...
Короче много чего - не пересчитать.
Тебе счет за убытки выставлять стоит?
Или этот уже давно оплачен столик?
Может в одном из бокалов было мне кольцо...
А я хлестала без разбору твое дешевое винцо,
И заливалась смехом, а ты - потом.
Что это было? Рассчет? Прокол?
Гладко отработанный план-развод?
Или я и правда такой наивный идиот.
Ладно, о чем это вдруг я?
Все равно останется только моя вина.
Ведь ты непричем в моих фантазиях,
В моих тысячных воскрешениях и эфтаназиях,
Особенно в пошлости и поганой низости.
Ты чуть до меня не упал по Божьей милости.
Поэтому пора заканчивать удары об подоконники,
Там, внизу, уже заждались поклонники.
И под рев и звук оглушающей толпы,
Наконец упасть на шипы.