Святая земля - 3 мая 2002 год. Великая Пятница - 3

     Р А С П Я Т И Е

                Я - БОГ твой, располагающий обстоятельствами.               
                Разрушились ли планы твои, поник ли ты душою
                – ОТ МЕНЯ ЭТО БЫЛО.
                (Духовное завещание прп. Серафима Вырицкого)

     На площади у храма Зоя, экскурсовод, нас предупредила: поднимитесь только на Голгофу и едем дальше по намеченной программе. Я вошла в храм, паломников было много, приложилась к Камню помазания и поднялась на Голгофу, а здесь еще больше людей, я поняла, что не успею приложиться к отверстию под алтарем, и стала протискиваться сквозь толпу к выходу. На площади моей группы не оказалось... Я не могла поверить, что меня оставили одну и долго не могла прийти в себя. Успокоившись, пошла в лавку купить для своих знакомых крестики, пасхальные свечи и вернулась к храму. Спешить мне теперь уже некуда и торопить некому…
     Итак, Промыслом Божиим, за три тысячи километров от дома я оказалась в Великую Пятницу одна в Храме Господне. У входа в храм с левой стороны приложилась к трещине на колонне, через которую прошел Благодатный огонь.
     У Камня Помазания припала на колени: «Господи, меня оставили» ...
     И тогда, забытая людьми, я продолжила путь за Христом... Спустилась в темницу. Сейчас Спаситель заключен в ней в каменных колодках пока готовят орудия казни. А чуть ниже на несколько ступеней, место, где стоит Матерь Божия плачущая, скорбящая со святыми женами. Всматриваюсь в образ Скорбящей Божией Матери, великая скорбь и боль, непередаваемая словами, невольно передается мне. Отсюда Божия Матерь со святыми женами взирала на пригвождение. Из темницы Христа повели на Голгофу. И я за Ним. Я ощутила себя песчинкой, затерявшейся в этом мире, никому не нужной. Для меня исчезло пространство времени, отделяющее от той страшной минуты. Я всем существом своим чувствую и вижу, как совершается самое великое и чудовищное преступление человечества.
     Вот она Страшная Голгофа... С Христа снимают прилипшую к ранам одежду, язвы вскрываются, на Пречистом теле нет живого места. Терновый венец сдирают с головы, раздирая раны, и опять одевают, и мерзкий плевок... Иисус Сам хочет лечь на крест, но мучители яростно повергают Его на крест и так неистово растягивают Пресвятое тело Его, что все суставы сдвигаются со своих мест. Сердце леденеет от такой страшной бесчеловечной жестокости... Раздается стук молота, вбивающий большие гвозди в распростертые Пречистые ноги и руки Спасителя так немилостиво, что все Его тело терзается и сбывается пророческое слово: "ископаша руце Мои и нози Мои. Исчетоша вся кости Моя" (Пс.21,16-18).

     Какие же адские муки, какие страдания переносит наш Спаситель! Рядом же с Ним страшные, раздирающие душу вопли осужденных, кровь брызжет из ран и ручьями льется по крестам... Страдалец молчал, когда Его пригвождали. К крестам прибивают надписи, показывающие вину распятых. Над Господом Иисусом Христом написана она на трех языках, и из нее видно, что вся вина Его состояла только в том, что Он царь Иудейский!
     Во время этих ужасных пыток распятия Иисус произносит:
     - Отче, прости им, ибо не знают, что делают!               
     Эта молитва к Отцу, и какая молитва! Господи, Ты забыл о Самом Себе, Ты любишь только других. Целая жизнь была Твоя любовью к людям, и любовью покрываешь Ты и смерть Свою. Ты был кроток, Ты Тот же и на кресте, и с Небесной кротостью умираешь в руках врагов Своих! Эта молитва совершенной вечной любви, жертвующей Своею славою на кресте за виновное человечество! Ты просишь у Отца Своего прощение всем Своим врагам, всему человечеству, во искупление которого Ты распинаешься.
     Затем кресты приподняли и установили в ямы. Рядом с Иисусом Христом распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую сторону от Него. Так исполнилось предсказание пророка Исаии: и к злодеям причтен был (Ис.53,12).
    Продолжаются тяжкие мучения Спасителя. Обильные ручейки пота, нестерпимая боль, судороги в мышцах - но на Лике печать вечности и всепрощения.               
     Вот римские воины, окончив порученное, отошли на край горы и приступили к разделу одежды распятых. Начинаются между ними споры, и чтобы разделить безобидно, по пророчеству царя Давида, разделили ризы Мои между собою, и об одежде Моей бросали жребий (Пс.21,19).
     Лишь только солдаты отошли от крестов, чтобы заняться разделом одежды, как вся толпа бросилась к кресту Иисуса, нет более разделения на партии и классы - все слились в одну кучу, все рвутся к Распятому. На лицах злорадство и злоба, все кричат, беснуются и изрыгают хулу и ругательства. Они, проходя, злословили и, кивая головами, говорили:               
     - Э! Разрушающий храм и в три дня созидающий! Спаси Себя Самого, если Ты Сын Божий, сойди с креста.
     Также первосвященники, книжники, старейшины и фарисеи насмехаясь, говорили:
     - Других спасал, а Самого Себя  не может спасти. Если Он Христос, царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, чтобы мы видели, и тогда уверуем в Него. Уповал на Бога, пусть теперь избавит Его Бог, если Он угоден Ему; ведь Он говорил: Я Божий Сын.
         
     Хотя давно прошел час обеда, но крик и шум не утихают, издевки и ругательства не только не прекращаются, но даже соблазняют и увлекают распятого разбойника, который был слева от Спасителя:
     - Если Ты Христос, спаси Себя и нас.
     Другой же распятый разбойник укоряет и останавливает своего ругающегося товарища:
     - Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же. Но мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал.
     И обращается к Иисусу с молитвой:
     - Помяни меня, Господи, когда приидешь во Царствие Твое!
     Милосердный Спаситель принимает сердечное раскаяние этого грешника, показавшего такую дивную веру в Него, и отвечает ему:
     - Истинно говорю тебе, сегодня же будешь со Мною в раю.
     Здесь же, при кресте Спасителя стоят Матерь Его, сестра Матери Его, Мария Клеопова и Мария Магдалина. Невозможно описать скорбь Божией Матери, видевшей нестерпимые мучения Сына Своего! Более чем для кого-либо другого, тяжело было для Матери Иисуса видеть единственного Сына Своего на кресте.
     "И Тебе самой оружие пройдет" (Лук.2,35). Скорбь, как острый меч пронзала теперь
сердце Ее. Единственный Сын, Какого не имела ни одна мать, Сын, Которого Божественное величие понимала Она, но таила в глубине кроткого сердца Своего, Сын, Которого слова хранила Она в душе Своей, как слова не земные, а небесные, теперь обезславен, поруган, терпит лютые скорби креста и умирает. Единственный Сын Ее, в Котором все утешение Ее на земле, вся подпора жизни Ее, висит на кресте. Скорбь такой Матери не поймет, не измерит даже никакая другая мать.               
     Иисус, увидев Матерь и тут стоящего Иоанна, ученика, которого особенно любил, говорит Матери Своей:
     - Жено, се сын твой!
     Потом говорит ученику:
     - Се Матерь твоя!
     Какая попечительность о Матери! И какое высокое отличие ученику!   
     Господь соединил их для того, чтобы они никогда не разлучались между собою, и чтобы покой Матери Его был священным предметом для ученика.
     Господь, изрекши последнюю волю Свою о Матери Своей, умолк. И на Голгофе под покровом мрака была тишина. Это были минуты скорби великой, какой еще не было на земле, скорби Богочеловека. Во время страданий Спасителя на Голгофе произошло великое знамение. С двенадцатого часа (по нашему счету) солнце померкло, и наступила тьма по всей земле и продолжалась до третьего часа дня, то есть до самой смерти Спасителя.
         
     Страдания Иисуса достигли последнего предела. Иисус возопил громким голосом:
     - Или, Или! лама савахфани! То есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?
     Как во время качки на море все плавающие более или менее подвергаются морской болезни, так и здесь голоса охрипли от ругательств и крика. И это подействовало как эпидемия на римских воинов, всегда недолюбливающих и презирающих евреев и даже плохо понимавшие язык их, присоединяются к ним и тоже начинают ругаться и вторить архиереям и книжникам. Полагая, что Он зовет Илию на помощь Себе, со злорадством и насмешливо говорят:
     - Посмотрим, придет ли Илия спасти Его.
     А гвозди с каждой минутой все более и более раздирают руки и ноги распятых, и страдания их дошли уже до ужасающей лютости, кровь начала ударять в голову и производила внутренний жар и нестерпимую жажду. Страшные судорожные боли искажали и подергивали лица и вынуждали изгибаться и корчиться всем телом, насколько позволяли то, пригвожденные к крестам, руки.
     Господь не кричит подобно разбойникам, Он мужественно и терпеливо переносит муки, а на насмешки и ругательства толпы отвечает только тихой за них молитвой к Богу Отцу. Но есть предел возможного для человека, и Его страдания были ужасны.
     По Его Пречистому лицу пробегают болезненные судороги, страшная жажда начала томить Иисуса:
     - Жажду! - воскликнул Он.
     Тогда один из воинов побежал, взял губку, напитавши ее уксусом, втыкает ее на трость и подносит к иссохшим губам Спасителя.
     Вкусив уксуса, Спаситель сказал:
     - Совершилось!
     Затем, собрав остаток сил, воскликнул:
      - Отче, в руки Твои предаю дух Мой! - и, преклонив главу, предал дух.
     Тут же совершилось чудное и непостижимое: весенний ясный день мгновенно превратился в самую темную ночь, земля колеблется, каменная гора трясется и дает трещины, открываются гробы и мертвецы встают и уходят в город. И к довершению всего завеса храма раздирается с верхнего края до нижнего и обнажает пустоту Святая Святых.
     Сотник-язычник же, видя происходившее, прославляя Бога, говорит:
     - Истинно, Человек этот был Сын Божий.
     А народ, бывший при распятии и все видевший, в страхе стал расходиться, ударяя себя в грудь. Страшные знамения, последовавшие за смертью Иисуса, привели народ в себя, заставили содрогнуться за собственную участь, особенно те, которые призвали на себя и детей своих кровь Иисуса Христа перед Пилатом. Страх суда Божия гнал с Голгофы.
     Но злоба не успокаивается и продолжает изливать месть свою над Ним.
   
     Наступил вечер. Иудеи, чтобы не осквернить субботу оставлением тел на кресте,  добились разрешения у Пилата перебить у них голени и снять их, чтобы причинить новые муки Распятому Иисусу, а потом погрести на кладбище Его вместе со злодеями.
     "Итак, пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. Но пришедши к Иисусу, как увидели Его умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода". (Иоан.19,32-34). Сбылось Писание: кость Его да не сокрушится (Кн.Исх.12,46); воззрят на Того, Которого пронзили (Кн.Зах.12,10).   
     «Распяли Тебя, Бога, Творца нашего, распяли Твою любовь! Господи Иисусе Христе, именно сегодня, в Великую Пятницу, в это же время, Ты показал грешнице как Тебя иудеи предали, судили, издевались, пытали, распинали. Ты дал прочувствовать всю ту горечь чаши, которую пришлось испить Тебе ее до конца за грехи всего человечества...».
     Со стыдом стою перед Распятым Христом... Великая Голгофа вызвала плач, она со дна моей души подняла все залежи нечистот, отрезвила помраченный и искаженный мой ум, и окаменелое сердце. Я чувствовала себя самой отвратительной и самой несчастной. «Господи Иисусе Христе, я оказалась еще хуже Твоих врагов, всю жизнь изо дня в день распинавшая Тебя мерзкими делами. Твое сердце и раны кровоточили от моих беззаконий, столько времени Ты еще терпел грешницу. Господи, прости! Господи, помилуй и спаси Свое создание!»
     Я встала в людскую цепочку к алтарю Голгофы, в слезах прикладываюсь к тому отверстию, где стоял Крест с Распятым Иисусом и со страхом опускаю в него руку: "Господи, помилуй!"
    С Голгофы побрела ко Гробу Господню. Стою в очереди, с молитвой "Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй меня грешную!" За несколько минут ожидания на коленях в приделе Ангела, мысль постоянно говорит мне о моем ничтожестве. Ум мой замолкает, а сердце забилось, как удары молота на Голгофе. Оно захватило полностью все мое существо, с великим страхом дерзаю войти на коленях в Святая Святых..., душа содрогается от рыдания, обливая горькими слезами Гроб Господень: "Господи, прости! "Господи, помилуй!" Внутри грешного моего существа как будто рвутся глубокие нарывы...   
         
     Я оказалась в приделе сотника Лонгина, который приводил в действие приговор Пилата над Спасителем и был до конца всех событий. Как вкопанная смотрела на Распятие Господне, пораженная увиденным - раны ног Спасителя источали миро. Рядом со мной стояла женщина и поведала, что в прошлом году она была здесь и видела, как из ран Спасителя текла кровь. Как Спаситель плакал о горькой судьбе Иерусалима, который не признал Его, так и сейчас Господь, показывает нам, что мы грешники и по сегодняшний день распинаем Его. Но по Своей любви Он еще нас терпит, ждет и призывает: придите ко Мне и покайтесь!
     "Господи Иисусе Христе! Долготерпеливый и Многомилостивый, спаси нас погибающих". При мне оказалась фотография Животворящего Креста из подмосковного храма в Годеново и я попросила высокого мужчину приложить к ране Спасителя.
     Подойдя к Камню Бичевания, со страхом приложилась ухом к плите, и опять услышала глухие удары бичевания Спасителя! Сердце заныло от боли, тело вздрагивало от звуков ударов, от злобы человеческой.
     А ведь это все происходило именно в этот день, сегодня, несколько часов назад в претории. "Господи, какое же ослепление надо иметь! Смотрим и не видим, слушаем и не слышим. Господи, прости! Господи, помилуй!"
    Стою в пределе Божией Матери… "Пресвятая Богородица, сколько Тебе пришлось выстрадать здесь за Сына Своего, сколько горя и скорби, взирая на Его пригвождение! В полумраке, наклонив голову, теперь Ты скорбишь по нам, утопающим в болоте грехов, о наших беззакониях, видишь и слышишь наши слезные моления о помощи. Пресвятая Богородица, прости погибшую грешницу! Владычица, спаси!" – плакала и взывала моя душа.
         
     Ноги меня понесли по крутым ступеням в подземелье в придел Честного Креста. Смотрю на окошко наверху, откуда царица Елена наблюдала за раскопками. Здесь глубокая тишина, горят лампады, и я одна... Вот ниша, где был найден Крест Господень. В ней плита с восьмиконечным изображением Креста. Здесь Крест Иисуса Христа, и кресты двух разбойников пролежали 326 лет. "Господи! Врата ада не одолеют Твоей святыни!" Прикладываюсь к святому месту, которое хранит и напоминает о тех событиях. «Кресту Твоему покланяюся, Владыко, и святое воскресение Твое пою и славлю. Слава, Господи, Кресту Твоему Честному».
     Я пребывала в безмолвии. Люди то появлялись и мелькали как кадры на пленке, то опять наступала гробовая тишина. И вот появилась небольшая группа, человек десять, среди них были священники. Один из них начал читать канон Честному Животворящему Кресту, все стояли на коленях... "Кресте Честный, хранитель души и телу буди ми: образом своим бесы низлагая, враги отгоняя, страсти упражняя и благоволение даруй ми, и жизнь, и силу, содействием Святаго Духа и честными Пречистыя Богородицы мольбами. Аминь". По окончании чтения все приложились к Кресту и я пристроилась к этой группе, а через некоторое время опять осталась одна…
    У Камня помазания, паломников не много. Перед взором, на стене изображены все события, происшедшие именно на этом месте и в это время: снятие с Креста Тела Христа Иосифом и Никодимом, миропомазание Христа, положение Его во гроб. Скорбь Божией Матери, удлиненные печальные фигуры… Вдруг, быстро по обе стороны от меня выстроились монахини. Мы оказались в самом удачном месте перед Камнем помазания.  Четыре архиерея под чудесное песнопение несли с Голгофы вышитую плащаницу, украшенную цветами — это погребальная риза нашего Спасителя, Образ Его Живоносного Тела, запечатленный на плащанице. Епископы торжественно укладывают плащаницу на Камень помазания, а в это время один из греческих священников перемещает цветы по образу Спасителя, символизируя омытие Христа благовониями мирры и алоэ. Минута благоговейной скорби, и вот плащаницу вновь подняли и бережно понесли в Кувуклию на Гроб Господень.
         
     Я обошла Кувуклию и остановилась у придела Иосифа и Никодима. Иосиф, законный владелец этой земли и почитатель Иисуса. Он был советник - знаменитый член совета и занимал высокое место в Синедрионе. Ни богатство, ни почести, не препятствовали Иосифу ожидать того царствия Божия, которое должно было открыться с пришествием Мессии; в отношении к другим был добр, в отношении к Богу Израилеву был набожен и строгий исполнитель заповедей Божиих. Был ученик Иисуса, но тайный из страха от иудеев (Иоан.19,38). Иосиф не участвовал в кровавом решении Синедриона. Он твердо помнил святое песнопение Давида: блажен муж, который на собрание нечестивых не ходил, и на пути грешных не стоял, и в обществе губителей не сидел (Пс.1,1). Но он не имел решимости быть открытым учеником Иисуса.
     Никодим принадлежал к секте фарисеев: но не разделял ее неразумной ревности к букве закона и даже умирял иногда раздражительность своих товарищей против Иисуса. Когда фарисейская сторона Синедриона, выслушав неприятный для нее отзыв об Иисусе от посланных взять Его, изрыгала хулы и угрозы, Никодим сказал вслух при всех: "судит ли закон наш человека, если прежде не выслушает его и не узнает, что он сделал?" (Иоан.3,1).
     Синедрион, испросив дозволение перебить голени Иисусу и распятым с Ним, назначил тело Иисуса для кладбища повешенных злодеев, чтобы тем вновь всенародно надругаться над Иисусом. Иосиф думал не так. Он решил спасти от посрамления тело великого Учителя Своего: осмелился войти к Пилату и просил тела Иисусова (Мк.15,43). Синедрион употребил столько труда, чтобы опозорить Иисуса во мнении народа, и вдруг два члена Синедриона, Иосиф и Никодим, уважаемые в целом народе и по богатству, и по знанию, и по личным достоинствам, снимают с креста своими руками тело Иисусово, и при народе почетно погребают Его. С изумительной точностью исполнилось при этом пророчество Исаии. Пророк говорил о Страдальце: с нечестивыми назначили гроб Ему, но у богатого могильный памятник Его (Исаия 53,9).
     Удивительно, какая перемена в Иосифе! Как он решился на такой открытый, смелый поступок? Пока Иисус был жив и окружен был славою Чудотворца и дивного Учителя, Иосиф опасался быть открытым почитателем Его. Теперь, когда Иисус умер на кресте, Иосиф, член Синедриона, явился на виду всех почитателем Иисуса. Сколько надо было смелости и твердости, чтобы отважиться на то, что позволил себе Иосиф! Он является к Пилату с просьбой позволить ему погрести Распятого. К Пилату явился один Иосиф, потому что ему принадлежала пещера, где хотели погребать Иисуса. Он приготовил эту пещеру в своем саду для себя. Как богатый израильтянин, он устроил ее в лучшем виде. Пещера была новая и высечена была в скале, в которой еще никто не был положен и рядом от места распятия Спасителя. Любовь и уважение к Иисусу Христу положили Иисуса в этой пещере как почетного Мертвеца, тогда как злоба хотела насмеяться и над святыми останками Его.
     Тогда за веру во Христа и апостольскую проповедь синедрион изгнал Иосифа и Никодима из собрания и из пределов Иудейских. Какой урок сострадательной любви к Господу преподали нам Иосиф с Никодимом…
     Стою в приделе Марии Магдалины… Почти все апостолы, несмотря на свое обещание умереть с Господом, скрылись. А Любовь Марии Магдалины оказалась сильнее страха, она во время тяжких страданий Христа оставалась рядом со Спасителем. И после крестной смерти Спасителя Мария Магдалина не покинула Его: она сопровождала Пречистое тело Господа Иисуса Христа ко Гробу и  была при Его погребении (Мф.27,61;Мк.15,47).
   
     Переполненная душевная боль разрывала все мое грешное существо. Отрешенная от мира, обливаясь слезами, ходила по всему храму по лестницам: то вверх на Голгофу, то к Гробу, то вниз к Кресту, к Божией Матери, к Камню бичевания и, не переставая, вопила: "Господи, помилуй!". Бродила как побитая собака, не знала куда приткнуться, и чувствовала себя оставленной, забытой Богом, такое чувство невозможно описать.
     И вот, на какой-то момент я вернулась к людям. Недалеко от Гроба Господня, за колонной, я увидела Елену, соседку по самолету. Конечно, я обрадовалась встрече с ней, рассказала, как оказалась одна в храме; она же о себе, что часть ее группы остается на ночь в храме до схождения Благодатного огня. Она посадила меня на стульчик и накормила. Поблагодарив ее и немного отдохнув, я оставила на время у нее пакет с сувенирами, но в этот день я уже не встретилась с ней.
     Снова и снова стою у Распятия, и опять обнажаются тяжкие мучения Спасителя… «Господи! Ты с Креста обращаешься к нам: «Грешники! идите ко Мне. Как бы ни тяжела была ноша грехов ваших, Я приму и упокою вас». Всемогущий! Слава неизмеримой Благости Твоей. Господи, спаси! Как велика любовь Твоя, Иисусе, к грешнику! на этом священном месте, Ты, как человек, умерший на кресте за грехи наши, даруй мне всегда помнить Твои страдания и смерть».
     А на полотне у Распятого Спасителя раны продолжают мироточить… и бичевание, доносящееся из I века,  напоминают о страшных событиях и предупреждают нас, живущих в 21 веке, что никто не избежит Страшного суда во Второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа. «Господи! прости».
     Ноги несут меня ко Гробу Господню и по всем приделам. Я не ощущала времени и как затерявшаяся песчинка перемещалась в пространстве одинокая, брошенная, беспомощная, без утешения. Мой ум и сердце были обращены только к Богу. Душа моя, потрясенная и пережившая все увиденное, захлебывалась и сотрясалась от плача раскаяния и только взывала: "Господи, помилуй!» Внутри все разрывалось. Мое "я" размазывалось нещадно, все более и более глубже сознавала свое ничтожество. Вся жизнь моя прошла как в кривом зеркале, в перевернутом состоянии. «Господи! Ты привел меня сюда, чтобы воочию, показать, что Ты Сам сделал для людей и для меня, какие перенес страдания, какой мучительной и позорной предан был смерти, чтобы тронуть окаменелое сердце мое, побудить меня исправиться и жить так, как Ты Сам жил, заповедовал и учил».
         
     То, что Господь допустил меня сюда, Он как бы говорил мне:
     "Я даровал тебе счастье родиться в стране христианской и с младенчества познать веру православную, даровал Свои Божественные таинства, могущие уврачевать все недуги и немощи душевные, все силы и средства к жизни благочестивой, все необходимое к тому, чтобы расти в жизни духовной и получить спасение. Но ты не знала, как ими воспользоваться и начать жизнь новую, благочестивую. Мое Евангельское слово не касалось твоего уха.
     Жалость падшего и запустевшего дома души твоей снедает Меня! Покажу тебе еще ту землю, на которой Я жил и страдал для вас, для вашего спасения тридцать три года, переносил лишения, насмешки и оскорбления, претерпел столько клевет и обид, и терпел ни один день или два, а всю Свою жизнь до смерти; покажу землю, орошенную Моим потом и кровью, место Моего великого уничижения и истощания, Моей крестной смерти самой позорной и мучительной, на кресте между разбойниками и погребения, чтобы ты не могла извинять и оправдывать себя незнанием.
     И если еще и эти камни, облитые Моими горькими слезами, Моим потом и кровью, не тронут и не умягчат окаменелого сердца твоего, то Моя смерть не воскресит тебя для жизни новой, духовной, тогда уже сама себя вини в своей погибели. Потому что всякое дерево, не приносящего плода, срубается и в огонь ввергается!"
     «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей и по множеству щедрот Твоих, очисти беззаконие мое, которое терпел Ты столько времени!   Долготерпеливый и Многомилостивый, Ты видишь меня раздавленную, размазанную, немощную, спаси Свое создание, как хочешь, как знаешь, только спаси!
    Целую Гроб Господень и плачу: «Господи, помилуй». Выйдя из Гроба Господня, иду вокруг Кувуклии, и, вдруг, вижу отца Владимира и несколько человек из группы, а среди них Нину Тимофеевну… Я только спросила: «Который час?». Оказалось, что время было уже позднее - 23 часа... Несколько человек и матушка Нина остались в храме у Гроба Господня на ночь, чтобы рано утром занять удобное место поближе к Кувуклии и первой увидеть схождение Благодатного огня. Я же с остальными пошла по ночному Иерусалиму в гостиницу, чтобы дать своему немощному телу восстановить силы для следующего дня, увидеть своими глазами схождение Благодатного огня...
     Отдаешь себе отчет, что сегодня, именно в Великую Пятницу, милость Божия показала и дала прожить мне последний день Его земной жизни, пройти скорбный путь на Голгофу – страшный путь Свой к Распятию ради спасения человечества. Все произошедшее до самой сокровенной глубины потрясло мою душу, в моем сознании произошел переворот, недавние убеждения рухнули. Я как будто вновь переродилась и новые чувства овладели мною.
     «Слава Тебе, Иисусе Христе Сыне Божий, Спаситель мой, Упование мое, Надежда моя, Господь мой и Бог мой, показавший мне свет, слава Тебе!»