Я хотел тишины

Бормотание речки, полынный настой, лопухи,
стадо бурых коров, не спеша, переходит дорогу,
ненароком стрекозы в мои залетают стихи
и не знают, как вылететь, или, вернее, не могут.

Городской суеты в мире этом не знает никто,
и, наверное, здесь не бывает «нелётной погоды»,
даже, виды видавший, поддатый мужчина, и то
гармоничен настолько, что кажется частью природы.

На погосте кресты покосились, могилы травой
заросли, и такою здесь веет старинной тоскою,
что в домишке обшарпанном стонет всю ночь домовой,
потому что нет двери и ставни забиты доскою.

Я хотел тишины, я её получил на все сто
/нет, не гривен – процентов/. А сини небесной здесь! Сини!
В паутине обширной застыли паук и листок,
а капустница белая бьётся пока в паутине.

Я в «маршрутку» зайду, я вернусь в свой родимый бедлам
/было вроде легко, да вот чувствую в сердце занозы/.
Я стихи эти сразу, конечно, в печать не отдам,
пусть ещё поживут в них, не ведая горя, стрекозы.

А когда отупею от шума, от бед, толкотни,
от вранья и обид, что-то главное в жизни теряя,
пусть сверканием крыльев опять мне напомнят они
ту тоску,  бормотание речки и небо без края…