Налёт

Я слетелся
весь
через рассеивающую линзу в сплошную точку
бифуркации.
Голосом Рида введена
в вену
доза рок-н-ролла.
Опьяняющая комбинация
в путанице лучей
под танцы снежных кусков
Бытия.
Под действием димедрола
я бы проспал
до хваленого Судного Дня –
весь в синяках, ссадинах,
но зато выспавшись на злобу того самого
вдохновенно Нового.
Нет, Вовочка Маяковский,
это я великий идальго Дон Кихот!
И пока развлекается с мальчиками
в Париже Чайковский,
под его Франческу де Римини,
льющейся из наушников кровью нот,
я поеду на убогой Росинанте умирать.
Благо, истину гвоздями еще не прибили
к кресту.
Вот это поворот, божья Мать,
Судьбы!
Буду целовать солнце в самые яркие вспышки,
чтобы расплавило губы до невозможности речи.
Я хочу промолчать при встрече,
глотнуть пугающей пустоты.
Насыщенность цветов окружения
не избавит от кромешного одиночества.
Все будет снова.
Не поддается вмешательству лишь отчество.
А жить по-другому я не умею.
На выходе караулят снайперы:
Заперт.
Спасибо!
Я и так бы остался лежать
 на полу камеры.
У меня нет никакого морального права
осуждать твой побег от меня….. из тюрьмы.
Я просто останусь здесь
дышать тем же
пряным
ромовым
воздухом,
что и ты.