Убить Голиафа

          Бабьего лета в этом году не было – словно эта баба-краса расхворалась, расчихалась, раскашлялась, рассопливилась вся… выйдет на улицу, подышит сырым воздухом и опять в избу… И людям эта сырость и хлябь так надоели, так надоели, что выпавший в конце ноября снег подал надежду и фантазии на сухую морозную зиму – поскрипеть чистым снежком, пощуриться на ослепительную искристость погожего дня, покататься на лыжах меж ёлок и сосен, покрытых белыми шапками…
          Но температура стояла ещё плюсовая, и, выпавший за ночь, снег утром раскисал, и капало с крыш, и в огрехах асфальтовой кладки стояли лужи, страшные содержанием солей и реагентов…

          Православный христианин Миша Рогов вышел на улицу, вдохнул полную грудь влажного воздуха, который, в сравнении с офисным, казался свежим, выдохнул и медленно пошёл к метро… Было уже начало девятого, но домой не хотелось – тяготился он домом – потерял то радужное влечение к семейному очагу, которое было до свадьбы… и после свадьбы пару лет ещё было, однако уже с неуклонным затуханием… «Ну, приду сейчас – думал он, –  и опять: это не так, это не то – надоело… как же мне это всё надоело… и на работе бардак – зарплата нищенская, и кредит в полмиллиона… подраться, что ли?.. хорошая мысль, но сперва выпить… Господи, благослови подкрепиться вином – Ты же видишь как я устал…»
          Он зашёл в магазин купил плоскую бутылочку коньяка и плитку пористого молочного шоколада – он любил молочный шоколад «Алёнка», но жену его родственники её звали Алёнка, а у него к ней сердце сейчас не лежало, поэтому и взял он этот пористый, с таким ужасным названием – не выговоришь…
          Он вышел из магазина, отвинтил пробку, пошептал, перекрестился, благословил трапезу, сделал несколько больших глотков, кинул в рот пару пористых долек, которые, казалось, с шипением таяли во рту, и стал всматриваться в прохожих – кому бы надрать репу, Христа ради…
- Эй, парень! Дай закурить!
- На… а чо такой смурной?.. – парень протянул ему пачку сигарет, чиркнул зажигалкой. Миша взял сигарету, прикурил, затянулся и закашлялся. – Чо, давно не курил?
- Давно…
- Ладно, побегу я… а если подраться хочешь, иди вон в сквер – там на лавочке узбеки сидят…
- А ты как узнал…
- У тебя на морде написано…
- Блин, всё испортил… Я что тебе националист какой – я за правду… – он бросил сигарету, раздавил ногой, сплюнул, и быстро пошёл к метро…

          Вышел из лифта, достал из сумки ключи, но, задержал руку, посмотрел на часы – 20:57, подумал: «Детей укладывает… сейчас зайду, услышит, выскочит и недовольно, с претензией до небес заявит: ну что, опять окаянные начальники задержали? Иди, укладывай ребят, а я тебе ужин разогрею… а мне он, этот её ужин во как нужен. – у меня свой ужин…» Он достал бутылочку перекрестился, сделал несколько больших глотков, зажевал шипящим шоколадом, и вложил ключ в личинку замка…
          Услышав, что муж пришёл, она вышла из детской комнаты.
- Привет…
- Привет…
- Ну, что опять окаянные начальники задержали?.. Иди, укладывай ребят, а я тебе ужин разогрею…
- Дай хоть раздеться и руки помыть…
- Раздевайся, мой – кто тебе не даёт…
          Он снял куртку, повесил на вешалку, нагнулся, чтобы развязать шнурки и увидел на полу грязные, разодранные в коленках штаны сына, рядом на тумбочке лежала, чуть менее, но тоже грязная куртка…
- Аля, что это?! Он, что под машину попал?!
- Тише, не кричи так… я тебе уже рассказывала, но ты, видимо, пропустил мимо ушей…
- Расскажи ещё раз.
- У них в классе есть мальчик… переросток – с меня уже и весит килограмм семьдесят… всех задирает, а нашему, и вовсе прохода не даёт… Но ты же знаешь, наш хоть и шибздик, а тоже хорош – все учителя жалуются…
- Надо с родителями этого колосса поговорить…
- Да говорили уже… и на собрании говорили – там такие родители – дедушка тиран, третирует внука, а тот приходит в школу и на одноклассниках вымещает – сил хватает на всех…
- Это всё ты виновата – растишь из пацана какую-то бабскую соплю, которая за себя постоять не может…
- Может, но весовые категории разные…
- Да что ты понимаешь в весовых категориях… пацана надо учить драться – по настоящему, зло – тебе глаз выбили, а ты выбей два, и по рёбрам пинка ещё, и по почкам, и по печени… а если сил не хватает, возьми палку, или камень, как Давид Голиафу, по башке…
- Но это же вообще, дикость какая-то… это даже не Ветхий Завет – там око за око – пятьдесят на пятьдесят, а ты чему учишь? – за одно око два, да ещё пару ребер сломать, и почки в придачу, и печень… Побойся Бога, Миша…
- А с дебилами только так и надо – иначе они не понимают… 
- Но ты же христианин, Миша – Христос и пальцем никого не тронул…
- Как это не тронул? – а в храме какой шухер навёл – все столы перевернул, торгошей кнутом причесал… Нет, милая моя – щёчки надо подставлять для поцелуев, а если тебя бьют, сдачи надо давать – вдвойне, втройне, вдесятерне – чтоб не повадно было… А если, на твой манер, нюни тут распустить, кто родину будет защищать?.. Архангел Михаил фисташку Люциферу надрал, думаешь, так себе – добрым словом – нет – мечом… и если бы Пересвет и Ослябя не были воинами и не умели драться, думаешь, благословил бы их отец Сергий на битву с татарами… – Миша Рогов почувствовал, вдруг, такую лёгкость во всём организме, словно внутренние тиски разжались и сердце вырвалось на простор – то ли коньяк так подействовал, то ли милость Божья нашла. А жена опечалилась:
- Эх, Миша, Миша, ничего-то ты не понял в Христианстве – крестишься часто, цитируешь много, а скорби терпеть не умеешь…
- Зато ты, я вижу, много поняла и много умеешь… Значит так, сиди на кухне и не высовывайся – а я пошёл сына уму-разуму учить… Виктор, победитель, подъём!..


29.11.13
12:47