Постный ужин

          Среди прочих, есть у меня одно давнишнее заведение, которое никак не могу оставить, хотя и трудно порой тянуть две лямки. Люди – это люди, с которыми уже почти сроднился…
          Итак, вечер, переезжаю с одной работы на другую. Выхожу из метро, вижу, снег пошёл и ветер встречный. Поднял воротник, шапочку надвинул, чтобы эти снежные колючки в глаза не лезли, иду… Вдруг, телефонный звонок:
- Слушаю.
- Привет… не узнаёшь?..
- Нет – ветер, улица шумит – плохо слышно…
- Это я, Володя…
- Извини, брат, извини… ты в Москве?..
- Да, но всего на три дня… хотелось бы повидаться… ты как?..
- Взаимно… завтра же – я работаю до пяти… ты один?
- С Наташей…
- Прекрасно… Вот Лена обрадуется… Итак, завтра, в 17:10, на Пушкинской… 

          Встретились, вошли в вагон, едем. Володя спрашивает?
- Ты как, постишься очень строго?.. а то при нас бутылка водки…
- Строго, но не очень… очень строго постятся только избранные сосуды – духоносные подвижники, да «чайники», которые слышали звон, но не знают где он… Ты сегодня кто по статусу? – путешественник, а путешественникам пост отпускается… а я кто? – я принимаю путешественника Христа ради – трапеза Любви… к тому же, водка – продукт не животного происхождения – главное меру соблюсти – на этот счёт у меня есть специальные, постные стопочки…
- Знаю я твои стопочки – эту бутылку мы до утра не одолеем…
- А ты что, напиться решил началом поста? – вступила жена.
- Не пьянства ради, но торжества Любви!.. – парировал муж.

          Лена обрадовалась, наготовила всего, а готовит она очень вкусно (с молитовкой)… но из скоромного была только скумбрия холодного копчения – малосольная, жирная – м-м-м-во рту тает… и надо сказать, что рыба этим постом благословляется – правда, лишь по субботам и воскресеньям – но у нас трапеза Любви – так что внешних нарушений никаких… теперь, главное, речь контролировать, ибо о языке святые отцы говорят так: мал уд, но тот, кто его обуздает, справится и со всем остальным…
          Выпиваем, закусываем, разговоры разные разговариваем. С любимыми людьми о чём ни заговоришь – всё хорошо – всё в радость… Четвёртая постная стопочка распоясала меня совершенно, и я предложил им свои стихи послушать в моём исполнении. Читаю я отвратительно, особенно когда подшофе. После короткого обсуждения моего выступления, как-то само собой получилось, заговорили о дьяволе и нечистой силе, об искушениях и прочем таком… и тут раздаётся звонок телефона. Надо заметить, что в случай верят только люди не просвещённые, не имеющие опыта внимательного рассуждения о жизни.
          Лена сняла трубку – просили меня.
- Слушаю.
- Привет, это Дима…
- Извини, Дим, не могу говорить – у меня гости…
- А я тебя не задержу – ты Вадима К. помнишь?..
- Хорошо помню – мы с ним…
- Он…
- Что, не расслышал?!

          Мгновенно память предоставила мне всё, что хранилось в ней об этом человеке: невысокого роста, сухой, под стать велосипеду, черты лица крупные… Мы всегда соревновались, и он побеждал чаще.
          В 1999 году он собирался во Францию, на веломарафон Париж-Брест-Париж, который проводится раз в четыре года – 1200 км, причём, с 90 часовым лимитом времени. Чтобы попасть на гонку нужно подтвердить квалификацию, а именно, проехать сначала 200, 300, 400 или 600 км за раз – из начального и конечного пунктов посылая открытки в Париж…
          Он сообщил в компании о своём намерении проехать 400 км, и попросил поддержки. Откликнулись трое, я в том числе. Стартовали мы где-то, не помню точно, в центре Москвы, далее по Рязанскому шоссе: Луховицы-Зарайск-Озёры-Кашира-Домодедово-Москва… В Озёрах, искупавшись в Оке, двое оставили нас, примкнув к группе туристов.
          Когда я подъехал к дому было уже темно, около полуночи. Я слез с велосипеда, и не чувствуя ног под собой, и шатаясь от усталости, посмотрел на компьютер – 370 км. Две мысли пришли на ум: поехать в Крылатское и докрутить эту тридцатку, или в палатку за пивом… Недолгое рассуждение подвело меня к платке. Оказавшись дома, я набрал в ванну горячей воды, погрузился в неё, и стал пить прохладное пиво – ощущения описать невозможно…
         Словом, необходимые 400 км он набрал, но до Парижа, так и не добрался. Что-то с визой. Но он, всё равно, поехал – своим ходом, ночуя в придорожных ткустах, тайком пробираясь через границы. И цель была уже совсем близка, однако в Германии, видимо, по российской привычке ездить везде, вылез на автобан – там его и повязали. Две недели провёл в тюрьме – об условиях содержания отзывался очень хорошо, как о курорте, на котором оттаивали многие соотечественники, коих на родине ожидало гораздо худшее обращение…
          Последний раз я видел его лет пять назад, на съёмках фильма – тогда он работал осветителем на телевидении.

- Что, не расслышал?!
- Повесился…


28.11.13
16:07