Шри Ауробиндо The Birth of Sin Рождение Греха

                ЛЮЦИФЕР .   СИРИУС.



  ЛЮЦИФЕР

Каким могучим чувством несказанным,   
О Сириус, Ты возбуждён?
Твоё  умиртворенье немирское, могуществом низверглось
И глаза,
Что были Божьими в спокойствии блаженном,
Струят людской сердечности волнующийся жар.


СИРИУС

О, Люцифер, сын утра, Ангел!
Твоё искусство высшее, в создании судьбы.
Тебе дано, с Твоим магическим воззреньем,
Неодолимость смертности перед Твоим величием склонить.
С лучистых неба стен, всем править миром.
По меньшей мере, так не счастие ли то,
Настойчивости принц, Богов неутомимых?
Богов что трудятся,
Но чувствуешь ли Ты – здесь скука ангельская полонила всё,
Где пламя высшее, величественность страсти,
Тебя ли смог я в этом убедить?
По мне так очевидно это, - Что
Вся наша вечность так длинна, к тому же и тосклива для служенья
И существует это слово, мысль, что более Божественны.
      
ЛЮЦИФЕР

О Сириус, я выскажу то слово –
Не Сила ль то?

СИРИУС

Нет, Люцифер – Любовь!

ЛЮЦИФЕР

Любовь?
Так то была Любовь, что триллионы лет
Давала мне инстинкты и желаний необъятность
Для действия, активности. – Померкло то.
Другой и более великий пыл пришёл.
Меня вознёс и я увидел мир
Неизмеримо более обширный.
Я вижу небеса, что полнятся величием и радостью лазурной.
Я вижу изобилье миллионов звезд.
О Сириус,
Каким путём сей мира властелин стал властелином?
Не захватил ли он контроль, низвергнув древнего немощного владыку прочь,
От власти с незапамятных времён.
Или пришёл Он мирными путями,
По дозволенью иль в наследство получив,
Всё то, чем он является сегодня?
Иль если, в самом деле, есть Он вечный и извечно правит,
Так нет ли тех пределов Его владеньям безграничным
Незатемнённый уголок в том космосе бескрайнем,
Который я сумел бы захватить,
Себя, воздвигнув императором великим,
Такой же вечностью правленья обладать.


СИРИУС

Ангел, мысли эти так могучи как Ты сам,
Но меркнешь Ты, к чему же бунтовать?
Коль Он велик, то завоёвывать и мучить, что с того?
Та вечность страшного и горького возмездья,
Твоей погибелью стать может, а не царствием извечным.

ЛЮЦИФЕР

Уж лучше, чем по-прежнему служить столь вожделенно, -
Добиться принуждением свирепым и глухим,
Смотря сквозь времени всю необъятность,
На тот один недолгий час покоя, отдыха
И обрести взамен
Железную необходимость и самовлюблённостью упиться,
За мирозданье, за возможности, свободу.

СИРИУС

Так Ты намерен?

ЛЮЦИФЕР

Сириус, нет, не намерен я ещё, я чувствую.

СИРИУС

По мне, так ощущение, внутри, активной силы
Влечёт меня к работе,
Как-то, движенье Солнца, звёзд
И пламень, безудержных, сквозь пространство,
Бегущих штормовых ветров.
Но чувствовал её прикосновенье, я как сладость, как весну.
И слышал я ту музыку восторга,
Щемящий сердце пульс медвяный, сладкий
Той нежной радости с трудом переносимой,
О где же, где, есть тот один,
Кто чувствует ответное блаженство?
О, Люцифер, Ты из любви начал свой тяжкий труд.
Так что же есть Любовь?

ЛЮЦИФЕР

Желанье то великое, чтоб помогать, служить.

СИРИУС

То не по мне.
В объятьях слиться, раствориться и смешать два бытия в одно круженье духа.
И во взаимной радости упасть, нахлынувший прилив,
Вот то, что я ищу.

ЛЮЦИФЕР

Так Он позволит?

СИРИУС

Исключено, я чувствую запрет.
Вот кто-то высказал то слово, чей смысл не смог я уловить
И – Грех – его назвал.

ЛЮЦИФЕР

То слово новое, также как вещи эти все.

СИРИУС

Не знаю я, кто был он тот,
Смеялся он и говорил
--Грех, грех родился в этом мире,
--Восстал вдруг и переменил местами,
--В Сириусе он и в Люцифере
--Звезду вечернюю с той утренней звездой.
--Возрадуйся, о мир!
И я увидел, будто бы во сне,
Взметнувшийся из разума того и в мой вошедший вдруг,
Прекрасный женский образ, великой красоты
И всё ж ужасный он, тревожный, чувственности полный,
С угрозой безымянной.
И мир был полон шумом столкновений и стенающих гласов.
То кажется мне, Ангелы и Боги и люди
Сражались яростно за то, чтоб облачения её коснуться
И место то занять, у стоп её прекрасных и зловещих.
Вопящих: Дочь Люцифера,
Вот он наш сладкий, обожаемый и всемогущий грех!
Поэтому к Тебе пришёл я.

ЛЮЦИФЕР

Сириус, так ожидай её рожденья, коль быть она должна.
К тому, Я знаю, торит путь необходимость
Всего бескрайнего пространства мирозданья.
И даже Он, быть может, подчинится,
Не знающий, по принужденью.
Когда же время подойдёт,
С тобою мы обсудим ещё раз, что делать станем мы.
       
перевод с английского А. Ганеш