вот так ноябрь очарователен, обворожителен, пьян и

Вот так ноябрь очарователен, обворожителен, пьян и сумасшедш,

как будто год уже канул в Лету,

и лета струя никогда не вольётся обратно.

Это не простой насморок года,

а его смертное заболевание

с метастазами в январе, марте, мае и августе.

Ах, ну кто же скажет, что ноябрь – как

красивая женщина в её вечернее утро,

кто осмелится засмеяться вместо   
 
смеркшего света   

в стенах снежных занавесей?

Нет-нет.

Он ужасен своими безмолвными сумерками,

он внимательно слушает нас,

но не слышит ни дыханья, ни слова,

ведь и мы затаились и стали невидимыми,

словно вышли, и всё бесполезно.

Всё кончено.

Пожалуйста, можешь переходить улицу

туда и обратно триста тысяч раз –

а куда придёшь?

И другие называют это жизнью

и пишут, и осмысливают биографию,

но ноябрь.

Сумасшедший ноябрь, он никого не зарежет,

но пройдёт мимо - и столько бездыханных тел,

что земля станет камнем, а могильщики устанут,


им не поможет ни водка, ни указания сверху.

И все станут гутарить: он ведь закончился,

что с него спросишь? - но в груди холодок,

и в зеркало не заставишь себя посмотреть –

в зрачках-то изображено абсолютно ясно то,

чего не хочется знать.

И все станут друг друга спрашивать,

будто успокаивая: а сколько дней до нового года

и что будет - свинья, лев или, наконец, ленивец?

Но и обезьяна, и гриф, и простая коза

останутся в клетках зоопарка –

изучай там их характер.

Нет-нет.

Он никуда не денется.

Он останется.

Это мы пойдём дальше, туда, куда не хочется,

делая вид, что мы заняты важными делами,

и нам необходимо двигаться,

а по пути срывая с деревьев плоды

или получая шишки:

поздновато собирать урожай,

а уж закрома закрыты согласно расписанию,

что ж, неудачники не будут жонглировать грейпфрутами,

а удачливые не будут их кушать,

и весь социальный смысл в том,

что ни тем, ни этим нельзя есть упавшее под ноги.

Это суета, потому и кажется,

что ноябрь закончился,

а мы - настоящие в настоящем,

и нечего думать о прошлом месяце,

его ведь нет.

Это нас нет там, где нас нет,

это мёртвые листья догоняют нас

и перегоняют,  а мы философствуем:

о, вот она, жизнь!



Позвольте, позвольте:

это мёртвые листья,

и ветер будет их гнать,

пока они не станут прахом,

пока прах не станет ветром –

- и всё вернётся на круги своя,

и мы могли бы сказать со знанием дела:

да - это ноябрь.

Но, поскольку это ноябрь,

никто ничего не скажет.

Так что, лучше сейчас однажды

нарушить безмолвие и сказать:


вот так он очарователен и безумен.


+