БОМ... БОМ... БОМ...

    
Ком сена вмерзшего, я помню, из войны
Ты тянешь на больших салазках:
Фуфайка стеганая, ватные штаны,
Солдатская ушанка на завязках.
А в ночь молилась в уголок святой,
Где божья мать и сын, оклад их золотой,
Изъеден был, как просом, чернотой.

О, МАМА! МИЛАЯ! К ТЕБЕ МОИ СЛОВА!
Ты в памяти моей всегда жива
И молода, и ласкова, красива,
И рукодельница всему селу на диво,
Вязала, пряла, шила, мастерила:
Но в  свои тридцать не  об этом говорила.

Нас пятеро – вот все твое богатство,
Тебе завидовало  молча бабье братство!
Выхаживала  нас ты трудно.  А в ответ -
Не слал  копать окопы  сельсовет,
И в шахте угольной не ставила ты крепь.

Крепила тыл ты там, где все легко:
С утра на пункт сдавала молоко,
А днем  коровою  своей пахала  степь.
А вечером, ее терзая вымя,
Под сена клок ее  твердила имя,
Припоминая, как весной косила,
То сено,  просто выбившись из силы.
Потом сгребла, в рыдванчик загрузила;
Вдвоем с коровой   в хлев перевозила,
А ночью плакала с молитвой, с воем:
От папы  с фронта нет… И вот уж плачем трое.

А малыши сопят!  А утро наступает.
А Мама у печи   стих наизусть читает,
Как  ласточка с весною в сени к нам летит,
Как  жаворонки в небе уж подняли трезвон,
Папанька из войны торопится к нам, мчит,
И вот  и он!.. С плеча - аккордеон.
Подарки – куклы,  две губных гармошки,
А Маме меховую полудошку.
И -  Мама в радости – в работе ищет место,
И жаворонков  семь нам испекла из теста.
И праздник был для всех, и под аккордеон
Мы дружно песню пели  про «Вечерний звон».

Я тоже пел три слова: Бом… Бом… Бом...
И с ними Родину я  так постиг  Умом.