О людях, в который раз...

В пустоте нет господства,
Нет сломленных душ.
Нет яркого-яркого солнца,
Есть гнусная чушь.

И рвением некий спасётся,
Отблеском покарает во тьме.
И ласково отзовётся,
Чёрт в ночной тишине.

Яма изрыта на плоскости,
Язвы пробивают меня.
В пустоте нет господства,
В пустоте - тишина...

Небесное жало темнеет,
Воды несутся к домам.
Никто души не греет,
Слёзы текут по щекам.



Нельзя отказаться от воли,
Нельзя, слышишь звук фонарей?
А что можно, скажите?
Мучить и гробить людей?

Нет ни стыда - а это проклятье!
Нет вероломных людей.
Если ложь, и это понятие,
Понятие лживых и гнусных зверей.

Омрачающие страсти в землице,
На лицах ужас и боль...
Кругом ажиотаж и полицая,
Кругом мясо и кровь.

И мюзиклом этим служило прощение,
А постановщик - сам Сатана!
Прозвучало обращение,
Поднявшее нечисть со дна!



Ну а я, умираю как прежде,
По венам стекает кровь.
Чудеса - это глупости, люди!
Чудеса - это боль.

И ветви старые как иглы,
Слетают с них вороны все.
Какие-то нервные ритмы,
В вороньей голове.

Береты зелёные в цвете,
Тускнеет в глазах серебро.
Извивчивые пакеты,
Извиваются всем на зло.

Желание, нет не желание...
Прощение, желать и любить.
Не просто значение пламени,
Но ярость, как способ убить!

(с) Nick Royal