Гремит война!

Гремит война! Кругом одна разруха!
В глухой деревне, выжженной дотла,
Стоит, как столб, безмолвная старуха...
То ли жива она, то ль умерла?

В пустых глазах её уж нету боли,
Нет страха, веры нет и жизни нет!
Её душе бы вырваться на волю,
Чтобы уже не видеть этот Свет!

Ушла она из дому спозаранку,
И как на горе не учуяла беды,
С грибами возвращалась к полустанку –
Вдруг стали волосы её совсем белы...

Остовы печек и с десяток труб,
Заваленные тлеющей золою,
Всё, что осталось от деревни "Труд",
Затянутой седою пеленою.

Она, с кошмаром, тут же поняла,
Свою недолю сердцем ощущая,
Война все самое святое забрала!
В обмен опустошенье оставляя...

Взорвалось сердце болью изнутри
В мгновенье, как искра, перегорая...
Ведь внучке всего семь, а внуку три!
И дочь любимая - такая молодая!

Стоит не в силах с места отойти,
Глазам своим же верить не желая.
Людей же было больше тридцати!
Теперь лишь пепелище остывает...

Бог милосерден был к ней лишь в одном,
Он не изволил, чтоб глаза её большие
Увидели, как полыхал родимый дом,
С какими муками ушли её родные!

А сам с тоской и болью наблюдал
Не в силах прекратить эти бесчинства,
Как каждый человек, в тот день, страдал...
Смотрел на эти страшные убийства...

В то утро немцы дружно отступали,
Еще не мчались к дому со всех ног.
И океан страданий причиняли,
Всем кто от них запрятаться не мог.

Ползёт фашист всей мощью недобитой,
Опять волной в округе сея страх.
Уже не император он со свитой,
А просто нищий - битый в пух и прах!

Но от того тем злей его деянья,
Не верит он, что битву проиграл.
В деревне первым пал мальчонка Ваня,
За то, что на дороге он играл.

Как бешеные псы, огромной стаей,
Набросились фашисты на селян.
А кто же на защиту людям встанет?
Один нашелся - смелый мальчуган!

С ружьём он выбежал во двор,
Пальнул герой и рухнул от отдачи.
Его прошили выстрелом в упор!
Его же выстрел не был столь удачен...

Плыла лавина серых упырей,
За ней, не отрываясь, ещё двое.
Задерживаясь чуть лишь у дверей,
Зовут этих двоих - Беда и Горе!

И всем сполна!!! Нет никому пощады!
Для немцев враг теперь, и млад, и стар!
И чтоб сберечь патроны и снаряды,
Они сгоняли всех людей в амбар...

И дом старухи немцы не забыли,
Под нарастающий вороний грай,
За волосы кровинушку тащили,
Сначала, чтоб снасильничать, в сарай...

Она терпела стойко, понимала,
Что главное сейчас сберечь детей!
И только лишь тихонечко стонала,
Ведь было, каждый раз, ей все больней...

И вдруг в сарай заводят ... Боже!
Её соседку - девочку совсем!
Ну, пощади, Господь! Куда же больше?!
Но нет. Достанется по горло всем!!!

Они девчонку рядом повалили
И принялись одежду в клочья рвать.
Сперва только глаза ее молили,
А после криком помощь стала звать!

И женщина, не думая, что будет,
Влепила немцу в ухо, что есть сил.
Но этому детине не убудет,
В отместку он лицо ей раздробил!

В тот самый миг, в её уютном доме
Залезли немцы с любопытством в печь...
Как не спасла девчонку на соломе,
Так не дал Бог и деток ей сберечь...

Танюша, дочка, робко всё просила,
Чтоб пощадили дяденьки, её и брата.
Сама, того не зная, говорила
Словами всем известного Сократа…

Стучит её сердце - азбукой Морзе,
Но все ж нашла силы врагам заявить,
Что: «В каждом из нас живёт своё Солнце!
Вы только лишь дайте ему засветить!»

Все это зря! Нет никакого проку!
Им не понять Великий наш язык!
Детей бесцеремонно бросили к порогу,
Поволокли под неумолчный крик...

В амбар к другим, где изувеченная мамка,
Все те, кто жив, живут последний час!
И эта грязная фашистская изнанка
Вновь предстает пред нами без прикрас.

Спалили всё! Детей сожгли и взрослых!
Не испугались дьявольских котлов.
Сожгли дома, сады и все покосы,
Людей же больше тридцати голов!

И дальше в путь, идут словно герои.
Не жмёт в душе им! Может, нет души?
Надеются, грехи их время скроет,
А исповедь страданий их лишит.

Но не теперь! Не после этой бойни!
Мы вновь усвоили тяжелые уроки.
Когда вошли в деревню наши воины,
То дали себе клятвы и зароки:

Что не сомкнут они от ныне глаз,
Пока фашистам не вернут долги.
Вернут сто крат на этот раз!!!
Как жаль, что раньше не могли...

Скорей вперед! Быстрей бы расквитаться!
Напали ночью, не включая фонари.
А фрицы не способны были драться,
Как скот, они безвольно полегли!

Тому и быть! Нам нелюдей не жалко!
По полной выдадим за их дела!
Вновь у бойцов перед глазами стоит бабка...
То ли жива она, то ль умерла?

И вот сменяются рассветы и закаты,
На запад катится военный быт.
Спешат скорей в Берлин наши солдаты,
А бабка всё, как статуя, стоит...

                (18 - 25.11.2013)