Так видит поэт

 
Настала пора и от окон отхлынула мгла,
И вновь совершилось в природе обычное дело:
Короткая ночь на притихшую землю сошла,
И снова ушла, и за окнами зарозовело.
И все в этом мире, как будто бы то же…
                Но все ж,
Ты вдруг среди явных примет, иль не видимых глазом,
 Откроешь, что двор на вчерашний уже не похож,
Хоть той же оградой чугунною перепоясан.
Там новых движений и знаков, и лиц череда,
И поезд вдали, с перестуком, проносится мимо.
И мы, увлеченные жизнью, стремимся туда,
Где краски ее, полнозвучие и пантомима.
Где горе и радость, как жизни отлив и прилив,
И всякое знание быта, по – сути, двояко;
Будь ты в этой жизни рачителен и кропотлив,
Иль просто не определившийся, праздный гуляка.
Иль редкий избранник, которого Бог одарил,
А он этот дар прокутил и растратил впустую;
Иль скучный прагматик, с набором казенных мерил,
Которые в дебри заводят людей зачастую.

Жилец прагматических, иль поэтических кущ,-
Тобой унаследован опыт.
                Не важно, откуда,-
Ты знаешь, что миру серьезный характер присущ,
Где все- не пустяк, не безделица и не причуда.
Будь чуток к нему, и подобным откликнется он.
Хоть многое в нем естеству твоему неугодно,
Он всем нам являет среди и щедрот, и препон,
То ясное солнце, то сумерки, - поочередно…

И день завершился. И вечер зажег огонек
В высокой мансарде, где, с яркими чувствами вместе,
Горит вдохновенный поэт, и ему невдомек,
Что ревностный критик найдет между строк и в подтексте.
И, кажется, был он от замыслов мудрых далек
Задействовав чувства,- и этим поэзия дивна! -
Случайные мысли нечаянным смыслом облек,
А вышло, как будто бы писано медитативно.

Так видит поэт, напрягающий чувства и мозг,
Быть может, безумен, а, может, высокодуховен:
« Я знаю, что в эту минуту на станции « Орск»
Из скорого поезда вышел маэстро Бетховен.
Должно быть, и сам он не понял - зачем, отчего? -
Но вышел и все!
                И доказывать это не надо!
Послушайте, люди, свидетельство духа его,-
Меж нами звучит и становится «Лунной» соната!
Как глупо при этом разгадывать: « Он , иль не он?!»
И незачем, право, сомнения строить напрасно.
Все дальше и дальше уходит последний вагон,
А музыка «Лунной сонаты» звучит неотвязно…
Раскройте же, люди, талант удивительный свой,
Любовь и надежду, и веру, и прочие свойства,
Чтоб с помощью них разрешился вопрос ключевой
О яви и тайнах счастливого жизнеустройства!»

И замер поэт, и, на время писать прекратив,
Глядит, как светло перед ним раскрывается тайна.
И  в ночь уходящего поезда речитатив,
Звучит и прощально, и, кажется, исповедально.