Дверь

Он уходил неспешно. В эту дверь
обычно не торопятся на выход.
Никто не шел навстречу, но, поверь,
его там ждали. Как последний выдох,
скрипит петля, в замке повернут ключ,
чуть уловимый шорох стертых тапок.
Пространство сузилось, и воздух стал тягуч,
словно смола. Спадающая на пол
тень со стены вдруг превратилась в крик:
«Не уходи!», но не достигла цели.
Он, молча, шел, познавший жизнь, старик,
как корабли, сползающие с мели
в большую воду, глядя пред собой,
возможно, под ноги, но, думаю, что в небо.
Картины жизни, что зовут судьбой,
мелькали в подсознании. Ни хлеба,
ни даже зрелищ больше не могла
принять материя, что окружала душу.
Он шел во тьму, но то была не мгла,
возможно, свет, что не горел наружу,
а лишь вовнутрь. Нечто – вещь в себе.
Всё ль получил, что он хотел от жизни?
Не думаю, но предъявлять судьбе
не стал бы притязаний. В этом смысле,
он терпелив был, словно осьминог,
что поджидает жертву возле рифов.
Он жизнь любил, но, видимо, не смог
смириться с мыслью…. Словно бы под грифом
«По заполнению секретно, после сжечь»
он жил для окружающих, а, впрочем,
и для себя, отчасти. Там, где речь
была необходима, ставил прочерк,
довольствуясь обычно тишиной,
и с каждым годом всё длинней и чаще.
Была ли жизнь, и, может быть, иной
есть выход из неё, как тот – из чащи
лесной, дремучей к берегу реки
прямой, широкой, чистой, словно росы
в лугах под Костромой, где мужики
пасут стада, а пацаненок босым
сбежал домой…? Но приоткрылась дверь
и скрыла за собою спину старца.
Он уходил неспешно, но, поверь,
он уходил, чтоб навсегда остаться….