Кэт

Кэт приходит домой, снимает броню, уменьшает рост.
У нее тут дома ампулы для волос,
Картинки на стенах, платки для слез,
Но Бог даровал ей юмор, велел всерьез
Воспринимать лишь то, что нельзя воспринять иначе.

Поэтому Кэт изредка только плачет.

От усталости в марте, от бренности мира в июне,
Когда совсем уж становится недосуг.
А так, ходит счастливая среди лицемерных сук,
И кобелей, пускающих жадно слюни.

Дома есть, чем заняться, но вот беда:
Голова болит от сухого кьянти,
Этим печальны все вечера всех пятниц. 
Кэт далека от запойных пьяниц,
Только вот как не принимать всерьез,
То, что повторяется ежедневно?

Этот город себе не оставляет пленных.

Он сжирает всех слабых своим чудовищным темпом.
Но Кэт настоящий солдат: огнемет у нее в груди,
Там же, где нежатся певчие стаи птиц.
Она умеет остаться, не хуже умеет уйти,
И даже в этих темницах она на воле.

Она тянется к свету, свет тянется к ней.
И Боже дочкой своей доволен.