Предначертанное самоубийство -2

     Маяковский же, вернувшись к себе, продолжил прерванный разговор с Вероникой.
      – Норик, а давай уедем куда-нибудь. В Ленинград, например. Мне надо развеется. Да и тебе отдохнуть не мешает. Вон ты какая  бледная.
      – Завидую я тебе. Куда хочешь, можешь поехать. Ты свободный.
     – Будь свободной и ты. Я только этого добиваюсь.
     – Ты добиваешься, чтобы выгнали меня из театра.
     – Ну что ты все театр, театр. Тебе театр дороже живого человека.
К черту театр! К черту твое замужество! Сейчас запру тебя в этой комнате и никуда не выпущу!
     – Нет, я вижу, ты хочешь меня доконать. Тебе доставляет удовольствие мучить меня. Убивать во мне женщину. Извини меня, но какая ни есть – я все же женщина. Как это жестоко, безжалостно с твоей стороны.
     В глазах Вероники показались слезы.
     – Ну вот, ты опять плачешь. Не лучше ли сделать, как я прошу? Подняться над мелочными заботами. Попробуй  – и тебе станет легко. Ты увидишь, как легко отказаться от того, что считается благоразумным! Махнуть рукой на то, что о тебе говорят! И ты почувствуешь, какое это удовольствие жить, как тебе хочется. Ни на кого не обращая внимание.
      – Что ты говоришь! Я обыкновенная женщина. Ты хочешь, чтобы я махнула рукой на людей, которые меня окружают?  наплевала на их мнение обо мне? Подумай, что ты мне предлагаешь! Меня, как любую женщину, волнует, что обо мне говорят. Я хочу привлекать, а не отталкивать. Хочу быть  желанной. Это же так естественно. Я же женщина! Как ты не понимаешь! А с тобой я чувствую себя одиноко. Мне плохо от твоих разговоров. Плохо, плохо!
     Слезы опять показались в ее глазах. Нервными пальцами Вероника копается в сумочке, достает платок и осторожно снимает их вместе с комочками туши.
      – Ну, вот, потекла. Как мне в таком виде на репетиции появиться? – Покончив со слезами, Вероника платочек кладет опять в сумочку. –  А насчет «наплевать, что о тебе говорят», я тебе так скажу: каждая женщина хочет, чтобы ее все любили.
      – Знаешь, это как называется, когда все любят?
      – Не оскорбляй меня. Ты знаешь, какую любовь я имею в виду.
      – Я знаю только одну любовь. Любовь для меня – как закон природы. Не может быть, чтобы утром не взошло Солнце. Чтобы я наклонился к цветку, а он убежал. Чтобы я обнял березу, а она сказала: не надо. Любимый человек всегда и во всем прав. Просьба его – закон… Так ты едешь со мной в Ленинград?
      – Если тебе хочется, езжай сам. Мне нельзя.
      – Без тебя не поеду. – Маяковский опять быстро заходил по комнате и стал на своем излюбленном месте: опершись спиной о камин и скрестив ноги. – Как ты не понимаешь, без тебя я уже не могу поехать, – тихо заговорил он. – Месяц назад смог бы. А сейчас не могу. Без тебя все потеряло смысл. Зачем мне эта лампа, стол, комната? Нет тебя – и ничего нет. Жить без тебя я уже не могу.
      – А я с тобой не могу. По крайней мере, с таким, какой ты сейчас.
     – И это говоришь ты мне после того, что я тебе только что сказал? – Раздельно, останавливаясь на  каждом слове, произнес он. – Я понял тебя. Я тебе стал противен! Ты хочешь отделаться от меня!! Ты не любишь меня!!! Это – конец!!!! КО-НЕ-ЕЦ!!!!!
    
              П р о д о л ж е н и е  з а в т р а