Любимая, ты помнишь?

       
 Любимая, ты помнишь тот апрель,
 безоблачный, как званый друг желанный?
 Его б запечатлеть на холст теперь,
 но я, увы, художник бесталанный.

 Ведомый своей грешною судьбой,
 тебя найдя, не сразу мог понять я -
 зачем воюет с сердцем разум мой,
 когда я заключал тебя в объятья.

 Мне сердце говорило:"Вот она -
 природы совершенное творенье,
 в ней добрая душа заключена,
 ум с красотой достойны восхищенья".

 Рассудок, протестуя, бунтовал:
 "Опомнись! Оглянись и успокойся,
 То страсть в тебя стреляет наповал,-
 седой почти, хоть Бога-то побойся;

 в законном браке, десять лет отец!
 Ну что с того, - жену не уважаешь,-
 тебе уж скоро сорок, наконец,
 и в дочери своей души не чаешь".

 Любимая, ты огорчилась зря,
 когда с путёвкой, прыгнув в скорый поезд,
 на Дальний на Восток помчался я -
 у океана свой продолжить поиск.

 Чтобы понять: насколько глубоки
 те чувства, что во мне ты пробудила,
 иль разожгла всего лишь угольки,
 которые бы дождичком прибило?

 Не будучи монахом никогда,
 хотя в быту мои запросы скромны,
 на отдыхе, едва ли не всегда,
 красоткой мог увлечься с взглядом томным.

 Но в этот раз, любимая, поверь,-
 мне в тягость стал приморский санаторий,
 и к сердцу моему закрылась дверь
 красавице, гулявшей там на взморье.

 Душа моя томилась без тебя,
 и сакуры цветы не восхищали,
 и сердце, в исступлении горя,
 с умом смирясь, меня к тебе лишь звали.

 Обратный путь - Владивосток - Москва
 провёл в горячке я на пыльной полке,
 кляня свой поезд,- плёлся он едва,
 передо мной витал твой образ только.

 Что было дальше, знаешь ты сама,
 как наша жизнь совместно протекала.
 Я от тебя как прежде без ума,
 хотя и ты уж бабушкою стала.