Мечты останутся мечтами, пока мы трусим

Она стояла, закрыв глаза, по щекам её текли слёзы. Порывы ветра разметали волосы, пряди липли к мокрым щекам. Она  не плакала навзрыд, это была немая истерика. Не одного звука не вырвалось из её груди, только плечи вздрагивали и опускались. Где-то внизу волны с шумом налетели на камни, и отступали, густо пенясь, словно хотели разбить эту вековую преграду, но в очередной раз разочарованно шипя, возвращались ни с чем обратно в море. Словно почувствовав её состояние, солнечное небо вдруг потемнело, густые тёмные облака осели на верхушках гор, заслоняя солнце. И, словно ставя точку под этим сюжетом, раздался протяжный унылый пароходный гудок. Это был даже не гудок, а вой – длинный и безысходный.
Словно по команде девушка вздрогнула, вытерла слёзы и пошла. Она шла, низко опустив голову, ссутулив плечи. Спортивная сумка сползла с её плеча, повисла на руке и больно хлопала её по ногам, но она словно не замечала этого. Лямки от чехла, в котором находилась её гитара, впивались ей в плечо. Но девушка шла…
Вся дорога до дома, петляющая по узеньким улочкам прибрежного городка, стала для неё одной прямой линией. Линией от пункта «А» до пункта «Б». Дома она бросила сумку в угол, гитару повесила на место, и прямо в кроссовках упала на тахту. Так она пролежала до утра. Не смыкая глаз, не о чём не думая. Просто она знала, что завтра другим не будет никогда.
Утром она поплелась на работу в кафе. Весь день прошёл в привычной суете между столиками. А когда наступил вечер, и её попросили спеть, она ответила, что больше не поёт.
Так прошло много лет. Её гитара всё так же висела на стене. Она всё так же работала в кафе. И, когда дочка её давней подруги прибежала и радостно закричала, что она записала диск и собирается ехать на прослушивание в город, она не стала рассказывать ей про «синицу в руках и журавля в небе»,  а молча сняла со стены гитару и протянула ей. А на следующий день, после бессонной ночи, долгих уговоров и горьких слёз, они вместе с подругой купили билет на пароход и их милая девочка, радостная и взволнованная, с гитарой за спиной и с сумкой через плечо, махали им рукой с палубы уходящего парохода. И гудок не был унылый,  и совсем не был похож на вой, и волны с радостным шипением охватывали прибрежные  камни, лаская и обнимая их, и густые, тёмные облака зацепились за горные вершины, давая простор солнечным лучам. И на душе было легко и свободно. И мечта, которая много лет назад рассыпалась в прах падая с высоты прибрежных скал, вдруг вырвалась из морской пучины и взмыла высоко-высоко в небо, и полетела вслед уходящему пароходу, туда, где счастливая девушка с надеждой и уверенностью смотрела вдаль, и точно знала, что завтра обязательно будет другим, и никогда не будет прежним.