Искушение

- Продай икону, Катерина. Вон серебра-то сколько! – Варвара сочувственно взглянула на стол. – У тебя который день одна пустая картошка.
Катерина перехватила взгляд соседки:
- Что ж, картошка есть – уже хорошо.
- Своих трое, да мужниных братишек-сестрёнок ещё четверо. Прокормишь ли? Продай ты эту икону, в городе за неё много дадут.
-Да нет, не продам. Придумаем что-нибудь.
Катерина прикрыла за соседкой дверь, посмотрела на икону в массивном серебряном окладе, вздохнула и взялась за шитьё.
Не прошло и двух дней, Варвара вновь постучала в калитку.
- Ох, Катерина, как ты всё крутишься, за работу любую берёшься… Да ведь сегодня праздник – работать нельзя.
- Мне, сама знаешь, детей кормить надо. За работу Он, может, не накажет, а вот за лень точно не похвалит.
- А ты продай…
- Иди, иди, соседушка, празднуй.
- Я-то, что! А на тебе лица нет, ночами всё шьёшь, да перешиваешь…
- Что ж, значит, есть, что перешивать.
Катерина склонилась над работой – заказ небольшой, но успеть надо бы  до утра – всё копейка в дом. Дети угомонились: младшие давно посапывают, а старшие, да их, право, и старшими-то  назвать неловко – те же малыши, год-два – не велика разница, старшие ещё пошушукиваются, но сонно, вяло. Вот и их сморило. В свете лампы мелькала игла, да в Красном углу серебрилась окладом икона.
- Катерин, неделю уж тебя не видела, - соседка удивлённо потянула носом, - да у тебя, никак, пироги?
- Проходи, присаживайся, - Катерина достала из печи противень с пирогами.
Дети, все в новых рубашечках, за большим столом сидели молча, как-то по-взрослому, ждали, вдыхая аромат внезапных пирогов.
- Угощайтесь! С молочком, конечно, с молочком! – хлопотала Катерина.
Тонкие ручки потянулись к пышущим печным жаром, румяным, душистым пирогам.
- Горяченькие! С молоком! Угощайтесь! Соседушка, Варя, тебе-то, может кваску к пирогам? Или бражки?
- Продала? Неужто, продала?! Ну и правильно. Зато дети сыты. Ох! – осеклась Варвара, увидев на прежнем месте  чеканный серебряный оклад с вязью не совсем понятных ей слов. – А как же пироги? Откуда?
- Да муж хорошую работу нашёл. В городе.
- А серебро? Я-то думала…
- Ну, заладила: серебро-серебро! Сказала ж – не продам.
 Варвара смущённо повернулась к Красному углу, где строго и торжественно из-под слоя потемневшей олифы проступал светлый лик Спасителя.