Говорят в дорогих номерах...

Говорят в дорогих номерах, во дворах проходных не молчат.
Сладкий, словно халва, слышен хохот девичий.
Отвечают уроки, мычат, позабывши слова
и бегут за добычей, мчатся в кассу забрать призовые;
извиняют пороки свои и рожают волчат и нерях,
чтобы тоже завыли.
Слышал, будто в России повсюду заборы, а тут без заборов...
Всё забыв, ничего не забыв, в главном споре других переспорив,
протрезвев, не запив, раскупорив, не выпив ни спирта, ни водки, я тоже скажу:

Вот он – мяса кусок, выпускающий сок, выпускающий jus.
Мерит сахар в крови, и поскольку уже позади – признается, пустив петуха...
и поет: «Пощади! Я согласен на крохи, копейки, ошметки!»
Неужели так плохи дела и красотка ему не дала? Чепуха! –
на ворах не горят головные уборы и прочие шмотки.
Есть такие, что курят гашиш, а другие в запое. Но это мура.
Нету точек опоры, когда на кровати лежишь и не ходят к тебе доктора,
и не можешь позвать... если тело из ваты... и пробки сгорели.
В коридоре какая-то давка – бегут, голося. Почему? Вроде нету чумы и холеры?
Он резонно пугается всех и пугается вся,
словно шавка, которая видит убийц в поварах из Кореи.