Маша, ленивая пряха

Где-то далеко-далече

В городке у тихой речки

Бедная жила вдова.

Пряла пряжу, и едва

Ей сводить концы с концами

Удавалось. Вечерами

В платье ветхом у окна

Без конца пряла она,

Грустно голову склоняя,

Что-то тихо напевая,

Не падет покуда ночь.

У вдовы взрослела дочь.

Дочь лицом была красива.

Но ленива. Ох ленива!

Прясть не любит хоть убей.

Вот поди управься с ней.

Ходит будто в полудреме,

Будто в сахарной истоме.

Хоть возьмет веретено,

Не очнется все равно.

Маша целый день зевает

И невесть о чем мечтает.

Прямо рассказать - она

Для работы не годна.

 

Вот однажды, осерчася,

На лентяйку распаляся,

Мать побей раззяву дочь.

Порку ж той терпеть не в мочь.

Маша слезы распустила,

Да истошно так завыла,

Хоть беги скорей с ведром,

Слезы прямо льют ручьем.

Мимо ехала купчиха.

Слышит - чье-то дело лихо.

Вот в избу она зашла,

Речь такую завела:

“Вижу слезы. Что случилось?

Девочка, скажи на милость,

Обижает кто тебя,

Или это все любя?”

Маша молвила уныло:

“Матушка меня побила.

Кулаком да по спине,

Очень было больно мне”.

Брови хмурила купчиха,

Но вдова вмешалась лихо:

“Вот послушайте сюда,

Прямо, барыня, беда.

Может, Машей бес играет,

Может, ангел помогает.

Право, дивная напасть.

Ей-бы только прясть и прясть.

Как с утра откроет очи,

Так за прялку и до ночи.

Ничего не зрит она,

Окромя веретена.

Подержала хоть бы веник,

Хоть одела бы передник.

Нет! Опять к веретену,

Я весь дом одна тяну.

Оттого я рассерчала,

Вот бедняге и попало.

Больше нечего сказать,

Все изволили узнать”.

А купчиха очень даже

Разбиралась в тонкой пряже.

Вот купчиха говорит,

Напуская строгий вид:

“Знаешь, добрая хозяйка,

Раз такая дочь, давай-ка

В терем пусть идет она.

У меня премного льна”.

Мать лентяйку отпустила,

До калитки проводила.

В терем Машу отвезли

И в светлицу привели.

Зазвучало наставленье,

Барское благословенье.

“Видишь, весь чулан забит,

Лен доверху там лежит.

Будь же, доченька, прилежна, -

Говорит купчиха нежно. -

Только пряжу всю спрядешь,

Сына моего возьмешь

Замуж. Отыграем свадьбу,

В дар получите усадьбу.

Видишь, дело стоит свеч”, -

Так вела купчиха речь.

Маша головой кивала,

Ничего не отвечала.

Стародавнюю в пыли

Прялку Маше принесли.

Дали шпульки, веретенце,

Усадили под оконце.

И оставили одну,

Облаченну в тишину.

 

Маша глубоко зевнула,

Помечтала и заснула.

Лучше позабыться сном,

Чем бороться с этим льном.

Поутру пришла купчиха,

Лен не тронут. В келье тихо.

Покачала головой,

Тоже стало в день другой.

А на третий день купчиха

Разъярилась как волчиха.

“Не спрядешь назавтра льна, -

Маше говорит она, -

Посажу тебя в темницу,

Как обманщицу и лжицу.

Посиди среди мышей,

Может, будешь поумней”.

Шутка ли! Прогнав зевоту,

Маша силится работу

Взять, вертит веретено,

Не прядется все равно.

Хоть убей себя с печали.

Вдруг в окошко постучали.

Чу! Раздался легкий стук

От пока незримых рук.

Что такое? Три старухи!

Полуслепы, полуглухи, -

Молвят: “Дева, говори,

Слезы отчего твои?”

Маша горе не скрывала,

Все как было, рассказала.

И старушки ей в ответ:

“Худо дело, спору нет.

Ты сама виновна тоже,

Подсобить, однако, можем,

Да с условием одним.

Как работу завершим,

Обещай без промедленья,

Без ненужного смущенья

Нас на свадьбу пригласить

И почетно усадить

На вельможное на место

Рядом где-нибудь с невестой.

Коль согласна, так давай,

Нам окошко открывай”.

Маша долго не рядила,

Вмиг окошко отворила.

И старухи три гуськом

Чрез окно проникли в дом.

И пошло у них пряденье,

Оку суще загляденье.

Тянут, сучат, вертят, жмут,

Очень хорошо прядут.

Утром Маша как проснулась,

Потянулась, оглянулась:

Возле стенки чинно в ряд

Шпульки с пряжею лежат.

Пряжа справна,  будто духи

Пряли то, а не старухи.

Вот уж Машеньке зело

Прямо скажем - повезло.

Три старушки попрощались,

Сквозь окошко выбирались.

Снова к вечеру пришли,

Снова целу ночь пряли.

Маша знай себе зевает,

А в чулане убывает.

Не минуло двух недель,

И готова вся кудель.

Предвенечная шумиха

Началась уж, а купчиха

Указания дает,

Как обхаживать народ.

Молодой жених сияет

И невесту вопрошает:

“Ах ты, Машенька, скажи,

За душою не держи.

Есть ли у тебя желанье,

Перед свадьбой увещанье?”

Маша, голову склоня,

Отвечала: “У меня

На примете три старухи,

Полуслепы, полуглухи,

Их желаю пригласить

И вельможно усадить.

Бабки с виду безобразны,

Но душой они прекрасны,

А уродства их кругом

От работы с долгим льном”.

Хоть купец и удивился,

Но, подумав, согласился.

Скоро грянул пир горой,

Развеселый и хмельной.

Приходили гуслярохи,

А за ними песнярохи.

Сам я с краюшку сидел,

Пировал и песни пел.

Три почетные старухи,

Полуслепы, полуглухи,

Восседали, будто знать.

Что еще про них сказать?

У одной - нога кривая,

У другой - губа большая,

Палец третьей весь распух.

Посмотревши на старух,

Молодой купец, конечно,

Женушке своей сердечной

Порешил не разрешать

Прялку даже в руки брать.

Ну а Маша только рада,

Танцевала до упада.

Тут и сказке всей конец,

А кто слушал, молодец.