Упал самолёт

Ещё не веяло тревогой,
Ещё инерцией дышал
Народа бег, наград дорогу -
Ещё никто не отменял.

Бесилась горькая зараза,
Давленьем понукая кровь,
Рождалась на глазах проказа:
Богатство, подлость, не любовь.

На голубом ветру резвится,
Воздушный гений воплотя,
Небесной нивы колесница,
Предчувствий не имея зла.

Уже забыли человека,
Уж в осмеянии дурном:
Дары богам от ипотеки
Подносим, - душ не бережём!

Не увядает наша вера,
В добро исконное - беда:
Коль человек у человека
На шее мёртвая петля?!

Да, нету горь глупея смерти,
Он неизбежен - жизни срыв,
Но чтобы так – не изуверте:
За деньги ближнего убив?!

Старик в растрёпанных сединах,
И не родившийся малец:
Страна сердец из тысяч льдинок,
Кто нам предрёк такой конец?

Им сорок дней просить отмщенья,
На сорок первый, по утру,
Огнём принявшим причащенье,
К богам, покинувшим страну.

За подлостью любого века,
Искать не надо новизну,
Не нова подлость человека,
Смерть не красна в таком миру.

Слезами горю не поможешь,
А чем ещё ему помочь?
Тем, что не знали мы дороже
Людей, от нас ушедших в ночь?

Тем, что не будет больше слова,
Вас утром летним пробуждать?
Не будет взгляда, жеста, крова,
Клыками память будет рвать?!

Зло у добра сотрёт границы,
И на монгольском пустыре,
Ни пастырь больше не случится,
Ни свет не промелькнёт в окне.