Когда бы знать, за что награда эта...

Грехи



1


Есть нечто неизбывное и злое
исконно в человеческой судьбе.
И слабые слова у аналоя
ни мне помочь ни в силах, ни тебе.
Есть обречённость там, в глубинном слое...
Её назвать и отвести нельзя,
как будто всё нечистое былое
тревожит, обличая и грозя.

Когда бы знать, за что награда эта,
чтоб год за годом не сходить с ума!
Но мщением скулящие скелеты
вмурованы навек во все дома.
О, если б небо думало иначе!
Но нам ли ждать спасительных вестей?
О нас с тобою я давно не плачу.
Жалею малых ласковых детей.




2


Алтарные врата уже раскрыты,
и жёлчный поп с неправедным лицом,
скрипя, кадит елейно-ядовито
с виною затаённой пред Отцом.
Я имени греха его не знаю,
мне только всякий раз трудней дышать,
в тот миг, когда я чувствую: по краю
опять крадётся потаённый тать.

Из-под парчи - нечистый пегий волос...
И вот слова о вечном, о святом
завыл, запричитал фальшивый голос
с ползучим перешибленным хребтом.
Прости, Господь, но я ему не верю,
я чую в нём несчастье, порчу, лжу.
Прости, что я опять ошибся дверью -
ищу Твой храм, а в капища вхожу...




3


И прошлое - чем дальше, тем родней,
и с каждым годом - благодарней память.
Вся жизнь моя - из тех минувших дней,
в которых ничего не надо править.
Там - два сечённых временем, седых,
но дарящих любовью человека.
И я от их свеченья не отвык,
пройдя затменья и измены века.
И, помня их живые имена,
я их опять в молитве повторяю,

ведь надо жить мне, выхлебав до дна
все разносолы крепкозубой стаи,
чтоб на ноги поднять тебя, дитя...
За ритм и звук, за паузу и ноту,
за грех многоколенный, не шутя,
мы платим по безжалостному счёту.
Терплю, мой сын, и о тебе молюсь -
о пленнике жестокосердья Бога.
Он, давший нам немереную грусть,
не спорит - я одним тобой держусь
и солнцем первозданного порога...