Параллели осени

Что-то с осенью не то,
настроение в миноре
полиморфно естество
аллотропны его моли.

Планов жухлые листы
закружило, разбросало,
на обочине душе,
крайне одиноко стало.

Я один? Да черта с два -
Цвета жидкого озона,
в состояньи дежавю
бессознательного клона.

Кристалический геном
струн завитые спирали
экзотический андрон
супремальны его дали...

Жрица осень cвяжет сноп,
конь протопчет брозды пашни,
бабье лето, как окроп
в дни холодные серважьи.

Ты привязанный к земле
справный мытарь и трудяга,
лямку тянешь на селе
крепкой общинной ватагой.

Элеваторы трещат
зерен полные пригоршни
фрукты, травы и плоды,
что для жизни нужно больше?

Вот сакральный ритуал,
Рода сила, жизни влага,
Макошь плодороДия (ь) мать,
Доля дочь податель блага!

Рыхлый теплый чернозем,
ноги белые босые
как дождям уютно в нем
в дни ненастия сухие.

Дрожь земли, девятый вал,
мощь тождественной стихии!
Семи бедам на пролом,
дай мне силы в времена лихие!

Терпсихоров хоровод,
как плющом обвил ладони,
предвестив солнцеворот -
жатвы в срок серповой брони.

Ныне, в просвещенный век,
под один гребут комбайн,
полномочный человек
на земле своей хозяин.

А над полюшком щелпы,
многоцветны, многолики,
с параллельной стороны
через пустошь шлют нам блики.

Из заманчивых пространств,
из неведомых просторов,
стражи соблюдут баланс
скрыв реальности от взоров.

Равновесие миров,
энтропия аллегорий,
край утопии суров
мысли образует поле.

Коль слова, как света луч,
рой идей в стихийном вихре,
рефракцирующий ключ
в каждой петельке на свитре.

Из среды вестимой нам,
окружающей, природной,
отражается портал
в мир растений и животных.

И от каждого листа,
жухлых писем строчек шорох,
многомерные уста
нам доносят мыслей ворох.

Я один? Да черта с два -
всех цветов не видных глазу
вспоминаются места
был в которых я ни разу.

То вестимо только сомн,
в поле мы закат встречали
златой осени в поклон
журавли прощай кричали.

Помощь близкого родства,
без претензий и упреков,
земств общественных дела,
вольных поселений с проком.

Дон широкий, тихий Дон,
хутора, станицы, хаты,
я сослоВием (ь) казака
шашкой и конем богатый.

А еще богат я тем,
лицемеры, слуги света,
что урок найду я всем
в храме мира Бафомета.

Знанья терпкие пьянят,
отравляя черной сутью,
выпуская средства дух
тело наполняет ртутью.

Вот сакральный ритуал,
что белым земли коснулось,
проросло девятый вал
и благим на свет вернулось.

Круг прошел из дола в стан,
испаренье и осадки,
вышел из него шаман
дымом сущностной загадки.
 
Плоть земли и ее кровь,
так божественно мы любим,
к сердцу приложа ладонь
изнутри утробы судеб.

Кто препятствует, падет,
канет в иллюзорной двойке,
ржавой окисью замрет
в исторической набойке.

Ныне в просвещенный век
под один гребут комбайн
был ли этот "человек"
своей матери хозяин?

(p.s)
С осенью всегда все так,
вдоль экватора и шире,
нам ничтожные слова,
правды не несут о мире...