Из поэмы Костёр

1.
Потемнело речное стекло.
В подступившей к Уралу прохладе
Безоглядное солнце ушло
И пропало в угрюмом закате.
Чтоб мерцали среди темноты,
В вероятность восхода не веря,
Только гул потаенной воды,
Только свет одинокой звезды,
Что роднит человека и зверя.
Как угрюмо вокруг и темно!
Только мрак подступает стеною.
Сколько лет мне искать суждено,
Не мелькнет ли в дороге окно -
Путеводный огонь – предо мною?..

И занялся костер у реки,
В непроглядье стремясь утвердиться,
Чтобы мчались к нему мотыльки
И склоняли друзья – рыбаки
Озаренные пламенем лица.
Чтобы шла круговая игра
Темноты и огня среди ночи.
Эй, костер, подниматься пора!
Пусть рассказы звучат до утра,
Пусть сверкают бессонные очи.
Пусть видения жизни былой
Пробегают по пламенным лирам
И текут между светом и мглой,
Между ясным огнем и золой,
Между горним и сумрачным миром.
Эй, костер, ничего не тая,
Не жалей вдохновенного пыла.
Пусть волнуется память моя,
Пусть костер обступают друзья…
Помнишь, было?..

Перед чистым рыбацким костром
Наши тени шатаются косо.
Мы с друзьями сидим вчетвером
У размытого сумраком плеса.
А вокруг, разнотравьем дыша,
Вызревают ковровые росы,
И течет разговор, не спеша,
Прожигая во тьму папиросы.
Помнишь, было…
И вспомнится мне,
Как сазанья голодная сила
Так ворочала ил в глубине,
Что каменья наверх выносило.
Так хватала крюки тяжело,
Что стонали рыбацкие снасти,
Лески пели  и лопались зло,
И хлысты разрывались на части.
Помнишь, было?..

Я помню, постой:
Вновь натянута леска до звона.
Он взметнулся литой, золотой
Над сияющим светом затона.
И почудилось – сам водяной,
Мощью кованый, словно подкова, -
И шнуром не удержишь такого!
Весь взрывной, в плавниках кровяной,
Полыхнул, жемчугами горя,
Перекинулся слева направо!
И текла по затону заря
Родниково, вишнево, кроваво…

Разговор оборвался, хитер,
Он вплотную подходит к расспросу.
Кто – то ветку подбросил в костер,
Папиросой прижег папиросу.
И пылают в прилившей крови
Озаренные пламенем лица.
И притихли вокруг соловьи,
Лишь ведут привороты свои
Темнота, зверобой и душица.
А из тьмы на такую игру
Фыркнул леший, ехидный и хмурый.
Ночь вплотную склонилась к костру
Загустевшей своей шевелюрой…
-Ну, а дальше?!
-А дальше?  Ах, да, -
Разговор обращался к началу,-
Водяной…
- Он сорвался тогда?...

А над миром мигнула звезда
И, качнувшись, со звоном упала.
Промелькнула холодным углем
С неживым фиолетовым свистом.
Соловей заиграл хрусталем -
Горловым, переливчатым, чистым…
В эту ночь мы уже не уснем,
Нам усталость еще не помеха.
И Володя Галан -
А на нем
Мрак вживую играет с огнем -
Раскраснелся от жара и смеха.
Мы не знаем еще наперед,
Что меж нами не станет кого – то,
Что наступит внезапный черед,
И Галан, не нажившись, умрет
Через три перестроечных года….
А пока мы смеемся, дымим
Под рыбацким своим небосводом.
А Галан…
Он не будет одним -
Докучаев Володя за ним
Канет тем же трагическим годом…

Наши беды еще впереди.
Мы еще повстречаемся с ними.
Пошатнутся былые вожди,
Покачнутся былые святыни.
По умам, по сердцам, по глазам
Потекут перемен вереницы.
Разомкнется железный «сезам»,
Разрывая сердца и границы.
И, таща разболтавшийся груз
Ослабевшей, подорванной власти,
Распадется Советский Союз
На живые и мертвые части…

Это будет,
Настанет пора.
Но пока мы не знаем об этом.
Вчетвером у ночного костра
Мы сидим несмолкающим летом.
Мы, смеясь, говорим до утра.
И несется, сверкая, планета,
Беспокойна, прекрасна, щедра,
На скрещениях зла и добра,
На смещениях мрака и света!
2.

Не деля на своих и чужих.
Со словами о вере и чуде,
В двух эпохах поживший мужик,
Я пришёл, озарённые люди,
Пожелать вашим будням добра
И прославить в стихах человека.

Я пришёл от ночного костра
Из России двадцатого века.

Эй, костер, разгорайся, живи!
Пусть история длится и длится.
Чтоб играли всю ночь соловьи,
Чтоб вели привороты свои
Темнота, зверобой и душица.
Поднимайся, мечтай, говори,

Чтоб каталась от смеха дремота,
Чтоб вскипала лавина зари
На сазаньих шипах искромета.
Чтоб рождались и быль, и обман,
Как молитва, как юность, как милость,
Чтобы леший аукал в туман,
Чтобы леска от звона дымилась.
А на свете, где вечные мы,
Первобытно, мечтательно, лунно,
Из глухой закоряженной тьмы
Выплывают лениво сомы,
Отливая луною латунно.

Эй, костер, набирай высоту,
Поднимай разговор к небосводу!
Доскажи нам историю ту,
Где сазан со звездою во рту
Прожигает уральскую воду.
А от звезд подогнулась ветла,
И напористы тени и звуки.
А луна тяжела и светла,
И глядит на нее из котла
Голова позолоченной щуки...