Неосязуемой, в пробуждении

В хороводе покаяний, утешений, оправданий,
В болтовне сентиментальной безрассудством изводя,
Восхищёнными глазами, запрещёнными словами,
Как неведомое счастье я пытался звать тебя.

Только эхо рассыпалось и невнятно отзывалось,
И невинностью во взгляде от ответа уклонялось,
И ложилось до рассвета, и со мною просыпалось,
И надуманным секретом непристойно куковалось.

Кабы знать- когда и сколько я себя тебе доверю,
Невозможные глубины предрассудками измерю
И, обидой упоённый, напридумаю потерю,
Да в колоде некраплённой в семь тузов всерьёз поверю?

Но в копилке дней недели что-то мы не разглядели,
А в незапертые двери- ни войти, ни постучать,
И звенят стихов стекляшки, как апрельские капели,
Словно вправду захотели нас пока не разлучать.

Только это всё- пустое, плод осеннего настроя,
И нелечащим настоем исцеляется не всяк.
Ничего нам не устроить из подпольного запоя,
Из врождённого устоя, из нельзя и из никак...

Я ни милость, ни немилость дальним эхом не приблизил
И близняшки- невезенья разучился различать.
Лишь тебя. как неделимость суеверий, дат и чисел,
Как невенчанное счастье продолжаю окликать.


                (нормативная лирика из тетрадки  "Письма в по ту сторону сна")