я тут умирал

я разучусь говорить, почти позабыла слова.
в городе падает небо или это просто кружится голова
зима завывает бродячей собакой, лезет под юбку
я привыкаю к молчанию и гудкам в ненавистной трубке
ты приносишь мне вместо роз красный и длинный жгут
делаю из него петлю, прячу её под курткой, почти не дышу
твой смех во мне застревает ржавой иголкой
нежность мою объели, как мыши хлебную корку
ну же, мальчик, не брезгуй объедками, бери же, она твоя
пусть чуть-чуть пахнет кровью и пеплом, так это совсем не беда
ты сожрешь её, не подавишься, улыбнёшься в лицо
но сил не хватит врезать тебе и назвать подлецом
Бог говорит "ха-ха" и снова жмёт кнопку "предать"
потом присылает спасение, мол, вот она, божия благодать
а у тебя внутри дыра, такая, что не зашить
только он говорит "ну брооось, ты молодая, тебе ещё жить и жить"
а у меня тут слова умирают на подступе к языку
и я пью, как последняя сука, стараясь унять тоску
кричу "ну же, Боженька, дай хоть какой-то знак
хотя бы, блять, намекни, чем провинилась, зачем ты со мною так?"
он молчит, даёт две недели и снова включает режим "предательство"
а я вновь схожу с ума, ища доказательства
что, почему, неужели, и впрямь я говно-человек?
или, сняв крестик, потеряла свой оберег?
я не могу быть слабой, включаю режим "ва-банк",
мальчик, это не рок, скорее, унылый пост-панк
реальность хрустит на зубах, как несладкий сахар
а у меня табурет, петля и я всё посылаю нахуй.
слышишь
всё
посылаю
нахуй.