1-й телемост с Вознесенским

Мост 1-й
В 1993-ем сразу после ужасного октября звонок Андрея:"В Останкино ночью по Первому каналу будет трехчасовой мост: Иерусалим, Нью-Йорк, Киев,Тбилиси и, разумеется, Москва.Ты примешь участие?"
 Эфир начинался после полуночи. Останкино ещё хранило следы боев. В вестибюле на стеклах кругленькие следы от пуль. Андрей встретил меня у входа в студию:"Слушай! Тут такое дело! Я задумал новый жанр.Стихи, написанные в эфире.Давай скажем, что это на спор с тобой. Ну на пари, что ли...
 В руках у Андрея огромная амбарная книга, а в ней какие то почеркушки не очень разборчивым почерком-заготовки будущего эфирного текста.Честно говоря я от волнения не всё понм дял,но, конечно, согласился на инсталяцию-люблю новиз ними связанныену.
 Но этим дело не кончилось, Андрей перешел на полушепот, хотя в то время с голосом у него было все в порядке:"И вот ещё что. Тут с нами Роман Виктюк-меня рядом с ним хотят посадить, но я хочу с тобой. Так что, если тебе предложат сесть с Сеславинским-депутатом, скажи, что мы уже договорились быть за одним столом"
  Моё смятение не знало границ. Телевизионные нравы и порядки всем нам хорошо известны,где укажут, там и сиди. Но,к счастью, всё было так, как запланирова великий поэт. Нас усадили рядом за один столик. а справа от нас столик с Виктюком и Сеславинским.
 Из НЬю=Йорка, Иерусалима,Тбилиси вопросы шли ностальгически =мемуарные, часто от влюбленных в Андрюшу дам самого разного возраста. Они намекали на давние встречи и просили прочесть те или иные стихи с ними связанные. Андрей читал с удовольствием-соскучился явно по лирике и по своим читателям. А вот зрители из России были далеко не безобидны. В их вопросах звучали отзвуки отгремевших недавно боев.Мол де из-за вас СССР распался и прочая лабуда. Андрей переживал это крайне болезненно. Уж кто кто, а он то до конца дней в отличии от меня, страдал из за распада страны. Я себя с СССР не в чем не отождествлял и не отождествляю, хотя Крым и Харьков с Донецком, да и Киев, для меня места близкие и родные. Вознесенский,между тем что-то лихорадочно вписывал в амбарную книгу. Тут же показывал мне и спрашивал, что убрать, что изменить. Вмешиваться в творческий процесс большого поэта, пусть даже и близкого друга было для меня заподло.Я прямо так и отвечал каждый раз. Но Андрея вполне устраивал сам факт какого-то диалога, который зрители видели, но не слышали. Говорил в это время Виктюк.
 Мало того, Андрей так и заявил: "Но поскольку рядом со мной Константин Кедров и он заряжал меня своей энергией.." Хорошо, что на лице моем был грим и не видно было, как я от смущения краснею. Огромный, якобы совместный стих  был зачитан. Эта телезапись чудом уцелела и вы можете ее посмотреть и послушать.А год спустя Андрей вернулся с международного Маастрихского фестиваля поэзии в Голандии и внезапно появился на моем творческом вечере "Другой голос" в ослепительном белом костюме и зачитал перед телекамерами, посвященный мне гениальный стих "Эфирные стансы":
"Костя! Не противься бреду.
Их беде пособолезнуй,
В наших критиках по Фрейду,
Их история болезни...
Костя, Костя! Как помирим
Эту истину и ту.
Станем мыслящим эфиром,
Пролетая в темноту"
1995

Так и летим вместе. И будем лететь всегда. Всегда вместе-всегда лететь....