Евгений Онегин в дороге, продолжение

Колеса тыкались в ухабы
И трясся в колеях возок.
Ненастье крыло светом слабым
Земной Вселенной островок,
Который млел под серой тучей…
Загикал вдруг бывалый кучер,
Завидев жёнку впереди
Огромной лужи посреди.
Онегин, пожалевши бабу,
Велел ей сесть на облучок.
И снова двинулся возок,
Считая колесьми ухабы…
Доехав до своей черты
Сказала баба: «Барин, ты

Идешь дорогою неровной
К своей негаснущей любви.
Переживёшь урон огромный!
Как птицу, счастье не лови!
Молчи, когда запеть захочешь…
Семь пар сапог булатных сточишь,
Нося в душе своей ежа -
Тогда достигнешь рубежа.
Получишь все, не пожалеешь,
Откроешь золоты врата
И встретит с радостию та,
Которую в душе лелеешь…
Спасибо, барин! Прощевай!
Да мой загад не забывай!»

Ах, если б знать, зачем гадалке
Взбрело на ум брехню плести,
Да гнать её в кнуты и палки
И не дать порчу навести…
Ну, полно! Неуж так наивны
И всякой чуши не противны
Провинциальные умы,
Живя среди духовной тьмы?
Просыплешь соль… шагнешь в спотычке…
И чёрные как ночь коты…
Скорей клади на рот кресты…
И шепотки «Свят, свят!» в девичьих…
Не знать бы сей белиберды,
Кабы не страх насчёт беды.

Вились снаружи снега крошки,
Некстати свой устроив бал…
Состроив из двуперстья рожки,
Евгений вдруг в дремоту впал.
Опять знакомые виденья
Уму из мрака заточенья
Явились дружною толпой,
Составив хаотичный строй:
Зарецкий, Ленский, дядя, Ольга;
Беседы, пенье, танцы, вист,
Театр с актрисами – шик, свист…
Но длился сон этот недолго.
Смахнув рукой бесовский срам,
Решил седок заехать в храм.

Проехав верст полсотни кряду,
Велел возок остановить
Онегин с сельским храмом рядом,
Чтоб наваждения отбить.
Вошедши внутрь, благоговейно
Закрыв глаза, как бы келейно
Он поклонился образам
И стал внимать святым словам,
Которые вещал священник –
Благообразный старичок.
Среди мирян сновал дьячок,
Сбирая для молитв именник.
И тут, выказывая пыл,
Со страстью певчий хор вступил.

Прослыв холодным  атеистом,
Онегин все ж обряды знал.
Псалмам, молитвам, акафистам
Пусть не прилежно, но внимал.
Но Бог мой! Проповеди длинной,
Как ни старался благочинный,
С трудом давалось претерпеть.
Уж лучше б хор продолжил петь.
Уж лучше канты и каноны
И чистых голосов роса,
Поющих странны словеса,
Чем о спасенье вечном стоны…
Смущен Онегин - певчий хор
Не трогал душу до сих пор…

Избавившись от наваждений
Душевный обретая лад,
На паперть вышел наш Евгений.
Всё та же хмара невпрогляд
Висела в сизом поднебесье.
Дождем завешено полесье.
Казалось, длится целый год
Унынье хладных непогод.
Ан нет: теперь в ожившем сердце
Зажёгся тёплый огонек…
Онегин снова сел в возок,
Уже без скуки двинув дверцу.
Осталось ехать час другой,
Лелея чувств весёлых рой.