Письмо без адресата

Минутная стрелка настенных часов разменяла четвертый час ночи: не унять голосов в голове, да и прочей озлобленной своры подавленных, запертых мыслей. И все громче кричат те далекие горы, что за долгие-долгие жизни я так и не смог покорить. Или просто не смог найти время…
Время, которое нужно убить – это бремя.
Непосильное бремя и ноша. Ни в кармане гроша, ни покоя на сердце, да и в жизни-то нет ни шиша. За закатом приходят рассветы, а за ними такой же день. Беззаветно веселый и светлый, пока буднично-серая тень не накроет его покрывалом. Это стало случаться все чаще и почти что вошло в привычку.
И все слаще становится чай.
И все больше похожи на стычку становятся тусклые взгляды в окно… и тяжелое черное зеркало. Исковерканный мир в отражении мне давно уже ближе, чем тот, где живу за неделей неделю, где спускаю за годом год в безнадежной русской рулетке.
Я сижу в этой проклятой клетке и на помощь зову метели. Больше снега и белого цвета, что усталые слепит глаза, больше света сквозь битые стекла тех окон, что ночью и днем распахнуты настежь и ждут!
Но пока… Небо дрогнуло ярким всполохом.
Это молния. Значит, гроза…
Может, это и к лучшему, правда. Дом наполнится свежим воздухом, наконец можно будет дышать. Сделать вдох полной грудью и выдох.
А затем снова лечь и ждать.
И срывать за страницей страницу с бесстрастного календаря. Втихаря писать глупые письма – такие, к примеру, как это. Их уже накопилась тьма. Бестолковая трата времени. Не напишешь же в строчке с адресом – «адресату Зима», ведь так? Впрочем, ладно. В какой-то степени, это даже, пожалуй, полезно – помогает собрать из осколков рассудок и честно сказать все, что должен. Это кто-то же все же прочтет? Коль сложить самолет из конверта и отправить его в полет?
Благо, день обещает быть ветреным.
Значит, только закончится ливень, придет время расправить крылья и с северным ветром попутным… лететь далеко-далеко. И нести в себе ярость постылую – и рваные строчки стихов. Я наивен и верю в лучшее. Кто сказал, что все будет легко?
В скором будущем, лежа в сугробе, хитро щурясь на яркий свет, помяну эти строчки с улыбкой. Станет зыбкою память о днях, когда жил взаперти, как в утробе, и нет-нет – да смотрел за окно на замерзшую черную землю. В надежде увидеть снег.
Человек должен Верить в чудо.
Должен Знать, что оно идет. Худо-бедно и еле-еле… И почти незаметно – пускай! Важно просто смотреть вперед. И когда за слепым поворотом вдруг мелькнет белоснежный шарф – ты и сам знаешь, что нужно сделать. Выбегай.
Выбегай! И беги навстречу.
Ты ведь так его долго ждал…

Я не знаю, в чьи добрые руки принесет ветер это письмо – и не знаю, хочу ли знать.
Потому попрощаюсь я коротко. На конверте – обратный адрес. Коль нечаянный мой адресат пожелает – путь напишет в мои края, что вот-вот пропитаются холодом…
Отправитель стоит некто «Агрес».
Минутная слабость, забудь. Слишком долго за пьяным кальяном я сижу все и жду перемен.
С надеждой на встречное слово,
Искренне твой,
Питер Пэн.