безумное

он боялся, что его найдут
до того, как он сменит маршрут
он бежал, и сил не оставалось ведь
он ждал, пока вокруг начнут стареть.
он верил, в это, как его, восьмое чудо
он знал, кем приходился всем Иуда
он знаки понимал, искал ответы точно
всегда он мог понять отцовский почерк
который в принципе, отец не понимал
его умениям взирал, разгадок шумных
непременно,
его стараниям, все верно
поступков беглых и безумных
несомненно.
и птицей он пытался улететь
куда - то, с чем - то
навсегда
заметь, что без кого - то
в никуда.
ну да.
он почитал военных власть
он знал, что значит жизни сласть
он предпочел былую страсть
и с ней решил в аду пропасть.
ладони раскрывал, как крылья
всегда он не любил насилия
он не читал романов, так
он жил, с одной мечтой в руках
пытаясь отпустить то зло
что годы мучило его.
ту горечь отпустить хотел
избавиться от прочих дел
что жить мешали месяцами
что в ломку плавно перешло
и он надеялся на то
что он еще напишет маме
она на этот раз прочтет
и в стопку с остальными уберет.
а он любил
любил младенцем
любил коварно и тепло
он знал, что у него большое сердце
и там лишь ей быть суждено.
она ушла, а след остался
его он долго сжечь пытался,
но как он долго заживал
и получил душевный шрам.
его, мужские слезы,
во испытание долгих лет
мужчины ведь не плачут? НЕТ
его дерзали эти грезы.
слетались вороны вокруг
и у него был лучший друг
но друг предателем сказался
в той жизни, где он жить хотел
он взял свой черный револьвер
и жить на небесах остался.
...
история, неясно чья
её ведь выдумала я
и , что - то дернуло так резко
в виску, и стало грустно, честно,
мои писали мысли, сердце
душа писала, не согреться
читали губы, и глаза
перечитала, так сказать
читали все мои былые заморочки
и каждая рыдала на последней строчке.