Песни нашего двора-1. Пролог

Вспоминая Окуджаву…


Что было пропито, -
об этом не стоит жалеть.
Что было прожито, -
об этом осталось лишь петь…

Ночь… На бульваре все,
как прежде бывало - втроём…
и… о «троллейбусе
последнем», тихонько поём…
(из авторского)


ПЕСНИ НАШЕГО ДВОРА или
ПАРНИ! ЭТО НАШИ ПЕСНИ!..


Эти заметки не являются мемуарным коктейлем прозы и стихов. Они предназначены для определенного возрастного и территориального круга читателей: 40 - 70 летних москвичек и москвичей. Это как бы «ностальгический изыск» позволяющий, каким-то образом вернуться в относительно недавнее (хотя и полувековое, - оно составляет два поколения) прошлое, погрузиться в атмосферу «старой социалистической» Москвы.
Но это не означает, что заметки эти не будут интересны молодым, либо иногородним читателям. Сквозь призму стихотворных строк они смогут взглянуть на жизнь, быт, радости и горести юных в 50-е - 70-е годы прошлого века. Как бы увидеть прошедшее глазами родившихся, - с 1940 по 1970 гг.
Предвижу вопросы о смысле их (заметок) чтения ведь, кажется чего проще прочесть оригиналы этих стихов и песен в печатном виде, или  в Интернете. Господа-товарищи, флаг вам (т.е. баннер) в руки…
А интересующихся (заинтригованных) я отослал бы к названию - «Песни нашего двора»*, именно двора конкретного, реально  существующего поныне, дома в Москве, именно так, или, скорее всего так пелись в нём эти песни, так пели их мои старшие братья, друзья и знакомые:

Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый, разве можно чубчик не любить? Раньше девки чубчик так любили… и теперь не могут позабыть…
Я с тобой неловко пошутила, но зачем, же сразу уходить. Мишка, Мишка, я ж тебя любила… все обиды, я смогла простить…
У бабушки под крышей сеновала, где курочка спокойно проживала… Она жила, не ведая греха, пока не повстречала петуха…
(и продолжая, излюбленную сейчас тему)  Цыплёнок уточку, в одну минуточку, завёл в укромный уголок. А через суточки, такие шуточки, - утёнка мамке, приволок…

Когда я был мальчишкой, носил я брюки клёш, соломенную шляпу, в кармане, - финский нож…
Москва - Калуга, сто второй этаж, - там буги-вуги лабает джаз. Мы все за мир тут, и мир за нас, кто против мира, - мы выбьем глаз…
Мы идём по Уругваю, ночь хоть выколи глаза. Слышны крики попугаев… и… обезьяньи голоса!
В пещере каменной нашли… пол-литра водки, и хвост селёдочки валялся, - рядом с ней… Мало!

…Ну, и конечно "Багдадский вор", "Мурка", "Таганка", "Бублички", "Журавли", "Фонарики"… и т.п.
…Если ещё остались могиканки и могикане дворовых песен, всех возрастов… для вас я начинаю:

Раскрывай, не ленись! Прочитай, - самопись…
Вот стихи гражданские, вот песни арестантские.
Есть стихи высоцкие, есть и окуджанские…
Есть песенки арбацкие, а может «парижанские».
Вот стихи бульварные, а вот и антикварные,
Есть стихи любовные, - страдания альковные:
Раскрывайте девочки! Раскрывайте мальчики!
Почитайте лирику… Не слюнявьте пальчики!..
Раскрывайте мальчики! Раскрывайте девочки!
Есть стихи… в журнальчике, а здесь стихи - припевочки…

Если вам доводилось, или доведётся, въезжать в Москву с киевского направления, по Ленинскому проспекту, вы наверняка обратите внимание на два башнеобразных дома (левее памятника, мы в своё время называли его, за широко расставленные руки, - «рыбачку», на площади Гагарина), выделяющиеся своей, как бы это выразиться, послевоенной «сталинскостью», - №30 (слева) и, подчеркну, №37 (справа). Они примечательны не только внешностью, но и тем, что некоторое время служили воротами столицы, с юго-запада. Одно название чего стоит - Калужская застава…

Завершая архитектурный ансамбль, начинавшийся от Октябрьской площади и продолженный вдоль Большой Калужской улицы ещё до Великой Отечественной войны, эти дома олицетворяли  собой победу над захватчиками, мирный послевоенный труд, а также служили тогдашней границей города, потому, что дальше проходила окружная железная дорога, построенная в начале 1900-х годов, в царствование Николая II (Романова)...



* - не успел автор этих заметок, в конце 2007 г. получить сигнальные отклики на первую их часть - первый томик, как в апреле-мае 2008 года в книжные магазины поступило издание ЭКСМО, под тем же, достаточно тривиальным названием. Автор не связывая, конечно, последовательность этих событий был вынужден взять тайм-аут и, «перегруппировавшись», закончить наконец мини-повесть (поэму) "ЮМ", а вторую книжку озаглавить - "Парни, это наши песни", и соответственно третью - "Остатки - сладки".



(фото инт.- коллаж авт.)