Воспоминание о Владимире Сосине

1.

                Любовь к нему жива поныне
                В душе, словах и в светлом взгляде
                И, полагаю, не остынет,
                Пока на полке книги с его строками.
                Лишь прикоснись:
                В них жар и пламя
                И жизнь.
                Такой она была: – вглядись!
               

...Владимир Сосин "Праздник воспоминаний". 2000–ый год. Удивительная книга! Чудная книга! Светлая книга! Стихи в ней так и просятся на музыку, а вернее, в песни, романсы. Жизнь, во всём её разнообразии!…

Прижизненное издание. А ведь в ней он как бы завещал себя, предчувствуя свой ближайший уход. Но разве об этом кто думал тогда, читая сборник?  Это теперь...

Родился в семье инженера. Счастливое детство. Любимая добрая дружная семья. В 3,5 года уже читал, а в 5 лет – хорошо читал. Впечатлительный, он с раннего детства жил в мире сказок, в мире чудес и грёз. Окружающий мир был для него волшебным. "Конёк-горбунок" Ершова, "Евгений Онегин" Пушкина – книги одни из первых вошли в его жизнь.

Сказки народные русские, венгерские, польские, китайские, японские... - становятся надолго его собеседниками.

Живопись, графика, рисунок... Реализм и импрессионизм... Шикарные альбомы... И это ему доступно, и это его интересует.

Родительская библиотека и городские хотьковская и загорская позволяли ознакомиться с лучшими образцами отечественной и мировой литературы. Александр Пушкин, Александр Блок, Андрей Белый, Валерий Брюсов, Марина Цветаева, Лев Толстой, Федор Достоевский, Иван Бунин, Борис Пастернак и многие другие, всех не перечислить – любимые писатели. Книги сопровождали его всю жизнь, до конца дней.


Вот как сам он писал о себе при подготовке сборника "Литературный Пересвет" – Сергиев Посад: Весь Сергиев Посад, 2004. – 286 с., ил.

"Родился в 1950 году в Сергиевом Посаде (уточняю:  30 декабря, - И.К.).
В 1972 г., будучи студентом МЛТИ (факультет электронной счетно-решающей техники, специальность - разработка математических машин) пришёл делать диплом в НИИХИММАШ в 13-й отдел в ЛМО. После защиты диплома, работая в ЛМО в группе "Лотос" инженером по ремонту ЭВМ, активно занимался общественной работой: писал сценарии для молодёжных "Огоньков" и вечеров отдыха, участвовал в команде КВН 13-го отдела  и  в сборной КВН НИИ, писал сценарии поэтических монтажей для смотров художественной самодеятельности (сценарий монтажа к 25-летию НИИХИММАШ в смотре занял первое место), занимался в ДК "Космос" в драматическом кружке (руководитель В.А. Евдокимов) и в литобъединении "Загорские узоры" (руководитель А. Чиков). С 1977 года и по настоящее время работаю в МосНПО "Радон" (начальник отдела ремонта и обслуживания вычислительных средств).

С 1994 г. являюсь руководителем  Сергиево-Посадского литобъединения "Свиток". В 1999 году принят в Союз писателей России.  В 1995 г. в издательстве "Колокол" (Сергиев Посад)  в  сборнике "Сергиев Посад" вышла первая поэтическая книга "Душа". В 2000 г. вышла книга стихов и прозы "Праздник воспоминаний" (Сергиево-Посадское издательство "Все для Вас – Подмосковье"). Принял участие в составлении следующих книг: В. Смолдырев "Запах клевера" (избранное), "Его именем названа библиотека" (коллективный сборник стихов и прозы памяти А.С. Горловского),  "Первая" (книга, посвященная 85-летию  Загорской школы №1), "Поэты Сергиева Посада. ХХ век. Антология", "Братина" (коллективный сборник стихов и прозы). Являюсь руководителем Сергиево-Посадской организации Союза писателей России и секретарём Правления Союза писателей России".

Умер 12.03.2005. Ушёл в самом расцвете лет, в пору творческой зрелости, достигнув заветной цели, когда творить... Как несправедливо и жестоко обошлась с ним судьба! Жизнь повторяется по спирали, как заметил поэт, наш общий друг Владимир Смолдырев! И жизнь Владимира Сосина тому подтверждение!

...Знакомство с ним произошло на первом заседании литературного кружка в бывшем здании Загорского ГК КПСС в г. Загорске. Руководил поэт Владимир Смолдырев. Февраль 1966 г.

С этого времени наше знакомство переросло в дружбу, которая продолжалась до последнего дня. И вся его последующая жизнь прошла на моих глазах. Он был для меня и брат, и друг, и ближайший соратник по литературному цеху. Во время моей тяжёлой продолжительной болезни он стал связным между мной и издателем по доведению произведений до печати, моя надежда и опора. Встречи с ним всегда были тёплыми, содержательными, взаимно обогащающими и освещены любовью. И я низко склоняю голову...

Его первую книгу стихов под названием "Душа" я опубликовал в коллективном сборнике "Сергиев Посад. Выпуск первый. Поэзия". И так вышло, что и его последняя прижизненная публикация (выборочно проза и стихотворение) появилась при моём содействии также в коллективном  сборнике "Литературный Пересвет". Круг замкнулся.

Внутри круга – напряжённая каждодневная работа. Даже не верится, как он всё успевал, как его на всё и всех хватало. И всё это с открытой душой, от чистого сердца. Только перечисление обязанностей займёт немало места. Назову лишь отдельные из них, которые он не указал сам. Продолжает работать клуб книголюбов посёлка "Новый", созданный им в конце 70-х годов ХХ века, в начале книголюбского движения в стране, которое прекратило своё существование уже в начале 90-х годов ХХ века. Он - неизменный постоянный его руководитель. Автор и ведущий популярной музыкально-поэтической программы "Нота Мы" на телеканале "Тонус", один из главных организаторов и постоянный член оргкомитета ежегодного поэтического конкурса "Посадская лира". Член редколлегии  альманаха "Золото в лазури" (приложение к газете "Зеркало СП") и альманаха "Кладезь" (приложение к газете "Вперёд"), для которых он готовил материалы. Проведение всевозможных литературных вечеров, для которых он разрабатывал сценарии, писал сценки, шуточные стихи, всевозможные  шарады, загадки  и даже слагал слова песен и оперы, на которые потом подбирали музыку.  Кроме того, он готовил коллективные материалы для публикации в центральных газетах и журналах и коллективных изданиях, для выступления на вечерах в ЦДЛ. И неизменно постоянно следовали удивительные, прекрасные мастерски сделанные собственные проза и стихи. Они его никогда не отпускали. На протяжении всей жизни. Это лишь немногое, что я сходу вспомнил. Да разве всего перечислишь!..


...Первый раз, когда он появился у меня в квартире, моя жена, взглянув на него, изумилась:
- Кто это: семинарист или поэт?
Я ответил:
Поэт!

Небольшого роста, болезненный, тощий, хрупкий, в чём душа только держится. Он писал впоследствии:

...Я и сам не здоров.
Так запуталась жизнь, что никак не распутать.
Каждый день прибавляет всё больше узлов...
(Что шумишь, горемыка)

Как говорил его отец, Николай Яковлевич, впоследствии:
- Чем ни корми, всё пролетает как сквозь утку! Ни в коня корм!

Таким он и остался. Только стал солиднее, ответственнее, красиво одеваться. Когда он стал руководителем "Свитка", то, как говорил мне, отвечал за каждое своё слово, сказанное или написанное.
-   "Свитковцы" должны чувствовать, кто перед ними, действительно, учитель, мастер, - сказал он мне.

И во всех поступках, действиях, ощущениях не позволял себе расслабляться, повысить голос, оскорбить оппонента. Но и не уступал. Тихий, скромный, тактичный и добрый. И, если он встречал целеустремленных людей, таких же, как он сам, то им верен до конца. Если замечал искорку таланта, то помогал ей разгореться, гореть и радовался. Их свет освещал его и помогал ориентироваться в пути, увереннее шагать. Пример – Оля Ромашова, Иван Муравьев, Наталья Федякова, Люба Папетина... Всех не перечислишь... Он помогал собирать рукописи, писал к ним предисловия и они выходили книгами. Его многочисленное окружение – поэты, писатели, художники, музыканты, любимая крепкая дружная семья. Он свято чтил памятные даты друзей и близких, живших и живущих, помнил, кто, в чём нуждается, кому надо помочь, кого надо поддержать, о ком напомнить. Ему не надо напоминать, просить. Сам знал и помнил. Это –  норма его поведения.

Как подтверждение сказанного, одно из его мастерски исполненных стихотворений:

ПРИТЧА О ЖЕЛЕЗНОЙ МАХИНЕ

Однажды я шёл утром рано
на дачу. Гляжу, под горой
лежит железяка – громадна! –
я прежде не видел такой.
На вид
 неказиста,  нелепа,
но в сельском хозяйстве
нужна:
вёз трактор её, и с прицепа
сползла на дорогу она.
И, хмуро куря папиросы,
сидели на ней мужики.
Один – востроглазый, курносый, –
приветствуя взмахом руки,
сказал мне: «Вот – дура, махина!
Отец, ты помог бы поднять».
Рюкзак
на обочину скинув,
я начал как мог помогать.
Хоть я узкоплечий и хилый,
а каждый мужик – как амбал,
я честно вытягивал жилы,
я щедро плечо подставлял.
Сначала не ладилось дело.
Потом, пораскинув умом,
смогли мы железное тело
в прицеп затолкать вчетвером.
И я, узкоплечий и хилый,
и каждый мужик, как амбал,
всяк честно вытягивал жилы,
всяк щедро плечо подставлял.
Затем востроглазый и шустрый
мужик в удивленье изрёк:
«Тебя попросил я так –  в шутку.
А ты-то и вправду помог.
Сидели мы, ждали подмоги –
уж час, как послали гонца.
Гляжу, ты идёшь. Тонконогий…
Как будто юродив  с лица…
От скуки, прости, ради смеха
сказал я: «Отец, подсоби»…
Спасибо!»…
Вот трактор поехал,
прицеп волоча позади.
В прицепе – махина. И двое –
была ведь крутою гора –
держали её, словно к бою
стремящийся лютый таран.
Себя я не счёл Гулливером –
раз нет сил, то где же их взять?
Я понял, тут дело лишь в вере,
что МОЖНО махину поднять.
Наивно железо толкая,
стараясь, да так, что весь взмок,
поверить помог мужикам я,
поверить в себя им помог.
На дачу я шёл утром рано,
рюкзак тяжелел на спине.
Я думал, как в жизни всё странно! –
особенно в нашей стране.
Как рады впадать мы в кручину,
в унынье, играть в поддавки.
Коль надо осилить махину,
поверьте в себя, мужики!
Не любят корячиться спины.
Однако – судьбе вопреки! –
коль надо осилить махину,
поверьте в себя, мужики!
Есть, есть для веселья причины!
И поводов нет для тоски!
Коль надо осилить махину,
поверьте в себя, мужики!

Здесь всё на месте. Как говорил А.Т. Твардовский: "Не убавить, не прибавить!". Стихотворение отличное!

...Помню, в конце 60-х годов он занялся прозой. Он написал повесть в трёх частях, полагаю, подобно трилогии Л.Н. Толстова "Детство. Отрочество. Юность", но современным языком, из современной жизни. Поток сознания и обрывки снов. Для того времени неожиданно, ново. Владимиру Смолдыреву она понравилась, и он желал видеть её напечатанной в центральном журнале. Но преждевременная смерть прервала задуманное. И Владимир Сосин, тогда девятнадцатилетний или около, не встретился с читателем. А жаль...

...Когда ушёл из жизни Владимир Смолдырев, то сначала просто не верилось. Но постепенно приходило осознание, кого мы потеряли. Он нам, его друзьям, всё чаще стал являться в снах и бередить душу. Мы уже по иному, внимательнее, бережнее, стали вчитываться в его творчество. Пришла потребность души посещать его последний приют на кладбище. Организатором выступал Владимир Николаевич. Он кого возможно предупреждал. Ведь телефоны были далеко не у каждого. Кто свободен в этот день, тот приходил. Чаще всего, Володя Жеглов, Женя Журухин, Евгений Захаров, Валерий Морозов, Саша Стовпец, работавший ещё в Хотьково и переехавший потом в Белгород, но и тогда, при посещении Хотьково, наведывался на кладбище в нашу компанию. Приезжал из Боровска Калужской области Валерий Паршин, писавший книгу о поэте. Однажды по моему приглашению в нашей компании участвовал Алексей Селиванов. Конечно, я не назвал многих, которые участвовали в дни моего отсутствия, а такое случалось.  Встречались на автобусной остановке г. Загорска и ехали до остановки Горбуновское "Кладбище" г. Хотьково. Иногда – на железнодорожном вокзале и ехали электричкой до станции Хотьково, где, перейдя железнодорожные пути, оказывались опять же на автобусной остановке, откуда на рейсовом автобусе доезжали до остановки "Кладбище".  Шли с остановки пешком и потом дружно разыскивали могилу. В марте на кладбище ещё много было снега и нам приходилось между оград прокладывать дорогу, утопая и проваливаясь в нём. Уже была ограда и простенький памятник со звездой из обычного железа, с черной краской. Всё выдержано в духе того времени. Аккуратненькая могила в цветах. Мы приходили два раза в год, в День смерти (09.03.71) и в День рождения (26.05.39). Обычно приветствовали Владимира Алексеевича, убирали накопившийся мусор, возлагали к подножию памятника захваченные с собой цветы. Потом присаживались у ограды на пригорке, стелили принесенные газеты и на них раскладывали немудреную закуску, спиртное и стопки. Первую стопку наливали до краев и ставили у памятника для него. Потом наливали себе и, не чокаясь, со словами "Пухом земля! Царство небесное! Вечная память!" выпивали. Закусывали. Ещё по одной выпивали. Далее доставали из карманов, сумок, портфелей особо хранимые книги поэта, свои записные книжки и отдельные листочки с записями и по-иному читали полюбившиеся стихи поэта и свои посвящения ему, делились воспоминаниями. Прошлое на мгновения оживало в нашей памяти. Возвращались уже всегда на железнодорожную станцию г. Хотьково пешком по заброшенной окраине давно не знавшей ремонта автомобильной дороги, не очень разбирая её состояние (местами снег, наледь, лужи, грязь), сторонясь изредка проезжающего автотранспорта, и ехали электричкой до Загорска. А с вокзала каждый из нас уезжал на своём рейсовом автобусе. Причём, Владимир Сосин всегда меня провожал до автобуса и с его отъездом шёл к себе через весь город пешком, в редких случаях пользуясь автотранспортом. Чаще – он был не один, находились и ему попутчики.

...Запомнилась женитьба. Он устроил мальчишник. В квартире дома на улице Дружбы, где он тогда жил с родителями и сестрой. Родители накрыли праздничный стол, и ушли, оставив нас. Алексей Селиванов, Анатолий Чиков, я и Володя. Кто ещё присутствовал? – не помню. Но было множество поздравлений и стихов. Прошёл импровизированный интересный литературный вечер для себя. Праздник. Расстались очень довольные. И очень поздно, едва успев на последний автобус.

Вскоре, он с женой Людмилой купили кинокамеру и поехали на юг отдыхать, взяв её с собой. Наиболее памятные места запечатлевали.  На юг потом ездили почти ежегодно. Да и в промежутке старались побывать в туристических поездках по различным городам и весям страны, посетить музей или нашумевшую выставку, побывать на спектакле в театре. Возвращался из поездок с собственным мнением, с зарождающимися свежими впечатлениями и материалами для будущих произведений. Пример, "Петербургский триптих" и "Киевский триптих".

... Запомнилась последняя суббота мая 1995 года. С Володей мы встречаемся на железнодорожном вокзале и едем электричкой в Хотьково, где намечена встреча с Валерием Паршиным, жителем г. Боровска Калужской обл. С ним произошла почти детективная история. Находясь в г. Луга, он зашёл в местный книжный магазин. В нём повстречал книгу Владимира Смолдырева "Спираль Архимеда" и купил. Прочитав её, он был потрясён. Возникла потребность узнать о нём подробнее, больше. Родилось желание написать философскую книгу о поэте. Начинается сбор материала. Он обращается в газету "Вперёд" с просьбой сообщить адрес кого-либо из друзей. Ему дают адрес Сосина. И вот договорились сегодня встретиться на ст. Хотьково. Он приезжает электричкой из Москвы в районе 10-00 часов. Мы останавливаемся у привокзального киоска "Союзпечать" и ждём. Приходит электричка. Нет! Следом - вторая. И вдруг в конце выходивших пассажиров замечаем мужчину среднего роста, полноватого, с портфелем, который кого-то ищет. Мы подходим к выходу и встречаемся. Знакомимся. Он. И втроём отправляемся на кладбище на могилу Владимира Смолдырева. Почтив память поэта, возложив цветы, помянув, возвращаемся на станцию Загорск. Делаем покупки и отправляемся вдоль железнодорожного полотна, у моста спускаемся в долину реки Кончура. Там еще лежит снег, но местами уже проталины, проглядывает потемневшая прошлогодняя трава. Кое-где высокие березы. У одной из них останавливаемся и присаживаемся. Там как раз сухое место. Раскладываем покупки и беседа продолжается. В 18-00 мы возвращаемся на автобусную остановку у железнодорожного вокзала. Паршин порывается в гостиницу заночевать. Мы с Володей делаем попытку, чтобы  отказаться от этой мысли и поехать ко мне. Квартира свободная. После некоторого замешательства, Паршин соглашается. И мы с ним едем на Новостройку, а Володя возвращается к себе домой. Дома устраиваем чаепитие, а потом я звоню Селиванову и договариваюсь о встрече. Получив согласие, мы с Паршиным осматриваем посёлок и заходим к нему. Я их знакомлю и рассказываю о проведенном дне. Потом мы втроём идём на улицу гулять по лесу в направлении реки Кунья, по ещё свежей, недавно проложенной асфальтированной пешеходной дороге. Идёт беседа о Смолдыреве. Но вспомнить что-то новое о нём Алексей не смог.  Потом пошли его размышления о литературной жизни и о разочаровании литературным трудом. Алексей в подтверждение сказанного читает свои стихи об арбе, видимо, недавно рождённые. Около 23-00 расстаемся. Возвращаемся ко мне домой. Звоним Сосину, и Паршин рассказывает о встрече с Алексеем. Потом осматривает мою библиотеку и лёжа в постели перед сном читает. Утром Паршин с чувством удовлетворения поездкой уезжает в Москву. В добром настроении. Я проводил его до остановки и посадил на рейсовый автобус.

После двадцатилетия со Дня смерти поэта художники предложили своими силами поставить ему достойный памятник – из белого камня с соответствующей гравировкой. Мы по своей возможности сбросились. Набралась небольшая сумма. Конечно, этого оказалось маловато. Судили, рядили несколько лет. Дальше разговора дело не сдвинулось. Возникшие трудности не разрешались.

Владимир Сосин – теперь уже руководитель "Свитка". И у него к тому же появилась задумка собрать всё творчество Владимира Смолдырева, связавшись с его близкими и друзьями, и издать к 25-летию со Дня смерти.

Возникли деловые связи с комитетом культуры Администрации  Сергиево-Посадского района. Им он изложил свою задумку. И они, наслушавшись разговоров и легенд о поэте, поддержали и выделили деньги на мраморную плиту и на издание сборника стихов Владимира Смолдырева. Всю подготовительную работу он взял на себя, а она тяжёлая, непосильная, занимала всё нерабочее и рабочее время и время сна. Но он с честью и достоинством выдержал. К 25-летию всё было сделано. На могиле возник памятник из красного гранита с абрисом поэта и его стихотворными строчками, а из типографии вышла удивительная книга, в твёрдой обложке Владимир Смолдырев "Запах клевера. Стихотворения" с суперобложкой, содержание которой составлено из всего найденного по разным источникам. В книге помещена анализирующая вступительная статья о поэте и его поэзии. Это наилучший подарок любителям поэзии Владимира Смолдырева.


  Приуроченный к годовщине 25-летия со дня смерти, в День рождения поэта (26.05.39) провели вечер памяти, который состоялся в 14-00 в библиотеке имени А.С. Горловского, ещё в старом зале. А в 10-00 съездили на "Тойоте" на кладбище и возложили цветы к подножию памятника поэту. С нами ездила съёмочная группа телекомпании "Тонус" и журналист газеты "Зеркало СП" Ирина Никитина. Они весь процесс возложения цветов и выступления поэтов там же запечатлели на кассете и диктофоне.

В фойе библиотеки продавалась книга В. Смолдырева "Запах клевера. Стихотворения" и в зале была организована выставка его картин.

На вечере зал был переполнен, всех не вместил. Стояли на проходе, в дверях, в фойе. Много гостей. Гости представляли Ростов-на-Дону, Москву, Калужскую обл., Александров, ближайшие города Подмосковья. Получился вечер  достойный памяти Владимира Смолдырева. Принимавший участие в вечере поэт Анатолий Чиков, расставаясь, произнёс: «Мне бы так!». На что я ему ответил: «Успеешь! В своё время может и лучше будет!».

Это заслуга, прежде всего,  Владимира Сосина, его победа. Её он закрепил в 2000 году воспоминаниями о В. Смолдыреве "Земля голубая, как апельсин", разбирая с любовью творчество поэта, в своей книге "Праздник воспоминаний", и созданием ежегодного поэтического конкурса "Посадская лира", где учреждена премия имени Владимира Смолдырева в номинации "За новаторство в поэзии".

Материалы поездки на кладбище и вечера памяти показывали по телеканалу "Тонус" и напечатали в ближайшем выпуске газеты "Зеркало С.П.".

*Стихи.ру - Владимир Сосин