пуссть полежит пока 2

В общем, рассказываю на посиделках регулярно – это личная быль и дай бог им здоровья – почти все участники до сих пор живы.
Было нам чуть за 18, алкоголический туризм переживал в Восточном Казахстане эпоху своего расцвета. А шмурдяка за первую половину 90х мы переносили из гастронома в лес – уйму. Думаю, что портвейновая промышленность страны спасена исключительно нами.
В очередной такой ноябрьский «поход» после работы, в вечер пятницы, отползли мы кой как на 20 км от Тарханки на пасеку к Юре Куницину (земля ему пухом) ну и естественно загудели так, что вулканы завидовали.
Где то часа в 2 ночи возникла резвая мысль, а пойдемте на Сержиху «по-лучить». Толпа человек в 10 настойчиво делегировала нас «за рыбой» в составе вашего лохматого рассказчика и двух таких же возрастных дебилов по имени Аркаша и Вовчик. Из оружия у нас была найденная старая ржавая острога хозяина, из фонаря – ручной «жучок», в который давишь - он светит, не давишь – он не светит. Из спецобуви – две пары кедов и одни сапоги до колена.
Не смущаясь и без грусти – мы смело дошлепали 4 км до речки и, повизгивая, погрузили наши тушки в не самую теплую в мире воду. Лично мне было спьяну очень забавно чувствовать льдинки намерзающие на волосяном покрове ног и слушать как они меж собой весело звякают.
Самое смешное, что хариуса в мутном потоке – было просто дохрена. То есть мы угодали на самый валовый осенний сплав и довольно быстро пришлось вытащить шмурдяк из карманов и пихать туда рыбу (Мешков под рыбу – мы не брали! Как то не додумались). Вода просвечивалась сантиметров на 10 максимум, но и на эту «глубину» - хариус просто катился один за другим, где мы и тыкали его по очереди под гогот и улюлю, ещё успевая побороться меж собой за право очередного владения острогой и почетную обязанность жать электричество.
Потребности в движении в принципе не было никакой, но мы за каким то фигом дошлепали 500 метров до деревни, и упёрлись в сурпу старика Лямкина. Нашего знакомца (тоже уже ныне покойного), который Вовчику ещё и родственником приходился. В общем невзирая на то, что рыбы у нас было уже на всю толпу, а у деда можно было и так попросить, он бы ещё и медовухой докинул… мы стали его бесстыдно грабить ).
Собачка естественно загавкала, дед пошел смотреть, мы тут же решили, что щас с ружья стрельнёт и в рассыпную бросились по ледяным камням наутек. Пьяный мозг не придумал ничего более умного, чем ретироваться по территории той же самой былой деревни Сержиха. Которая на тот момент, кроме 3 х разрозненных километра на 2 домов и огромного скотского загона в середине – больше и ничего не представляла.
Заблудиться на этих просторах в безлуние было как нефиг делать. Шемотом матерясь, минут 15 мы, без направления, блудили по скотскому дерьму. Боясь светить фонарём и теряя рыбу из карманов. Как вдруг табун всполошился и рванул на «звук». Самым оптимальным мы , не сговариваясь, выбрали - РРРРРРРРРРРРРРрезво бежать в неизвестность!!! Ну а как ещё от лошадей спасться? Только убежать в темноту из темноты.
Примерно 20 секунд спринтерского забега ещё более освободили нас от улова, но остановка была столь же безжалостной, как и неожиданной.
Три шлепка в вертикальную, мягкую стену прозвучали как будто это не с нами. Мне повезло. Я в очках. Пацанам было труднее. Как бы не было это печально признавать, но запах не оставлял сомнений – мы вляпались в огромную кучу навоза. Свежего. Только что собранного бульдозером.
Отлепиться было непросто и очень неприятно. Шмурдяк был почти весь растерян в нашей гонке и даже залить горечь было особо нечем.
Добравшись до речки, мы минут 30 отмывали все, что отмывалось от крепкой смеси сена и скотского помёта, но увы -получалось не особо. Холод скрючивал члены напрочь - пробежка до пасеки была единственным спасением от переохлаждения. По прибытию к теплому дому, было обнаружено, что нам там нихрена не рады. То есть циничная пьяная толпа, отобрав у нас остатки рыбы, тут же выпнула нас наружу за миазмы, которые мы нечаянно источали. Хоть алкоголю выдали вдогонку и на том спасибо.
Мы уныло бухали и драили друг друга импровизированными мочалками из дерна в ледяном ручье, прислушиваясь к запахам жаренной рыбы из теплого домика и рассуждали, как отомстим этим гадам, когда попадутся они нам пьяные и связанные… но в итоге так и порешили завалиться голышом в пасеку, раздавая оплеухи, сквозь оборону особо чувствительных на нос, под визг девчонок и аплодисменты. Толи народ придышался, толи мы наконец то отмылись, но более нас уже не выгоняли. Одежды из рюкзаков насобирали… а очки я так до дома и нес в рюкзаке, в пакетике, близоруко щурясь на выпавший к утру снежок. Потому что, не взирая на тщательную отмывку хозяйственным мылом, от запаха отмыть их удалось только дома - стиральным порошком, а на носу такое амбрэ таскать – никак не получалось.

PS
Через неделю мы под видом приличных людей к деду Лямкину лукаво заглянули. Дед радостно и удивленно рассказывал, как какие то «городские дурачки» намедни, зачем то перетаскали кучу рыбы из сурпы в скотскую ограду, да ещё и две бутылки вина там зачем то оставили. Наркоманы наверное. Мол «Вы то хоть не ширяетесь пацаны? А то смотрите - выдеру!»