Кызылташ

Кызылташ. Тропинка в горы.
Море в дымке. Ранний час.
О татарах разговоры
тут и там слышны сейчас.
Краснокаменка?  Так что же –
очень точный перевод.
Не совсем забыт, похоже,
обездоленный народ.
Удружил Усач навеки,
наш державный каннибал:
жили-были человеки –
всех в «телятники» загнал.
И пошёл состав усердный
за составом в этот бред.
Родина – одна!
Как сердце!
Без отчизны жизни нет.
В полстолетие до дома
путь пролёг назад, как жгут.
От погрома до погрома
на Руси всегда живут.
Вот и рвутся: кто в Израиль,
кто сюда, где сердце,
в Крым.
Кто из ада, кто из рая –
и не мне судьёй быть им.
И не мне судачить стыло
о добре, коль жил во зле.
Здесь родные их могилы,
в этой именно земле.
Кызылташ. Из труб коленца
дыма ветер горный вьёт.
Снова новопоселенцем
коренной народ живёт.
Снова с пастбищ Роман-Коша
сеет морось, как зола.
Даже Аю-Дагу ноша
бед народных тяжела.
Так сутулится, что жалко.
Понизу после грозы
Суук-Су блистает в балках,
как в морщинах след слезы.
Абрикос, инжир, тутовник
зябко коротают век.
Черепицу старой кровли
в снегопад заносит снег.
А миндаль расцвёл –
и всё тут! –
ветром ломан, градом бит.
Мёд любви, как пчёлы в сотах,
в памяти народ хранит.
Стелется дымок к Гурзуфу,
срезав трассы поворот.
Победит народ поруху,
если с родиной народ.
Кызылташ. Февраль,
Неробко
дрозд поёт среди ветвей.
Как судьба, петляет тропка,
много хожено по ней…