Гамлет

                Моему любимому дяде Н. М. Генцлеру,
                великому театральному режиссёру,
                который так в бесконечно далёком
                1966 году в Ульяновском драматическом
                театре поставил спектакль «Обрыв»,
                что театр с тех пор носит имя
                И. А. Гончарова…
                (08. 11. 1924 – 23. 03. 2009)
               
http://www.stihi.ru/2012/03/24/7886

     Не будучи завзятым театралом, всё же время от времени люблю приникнуть к волнительной фигуре Мельпомены – то в уютном зале театра музыкальной комедии, то под величественным куполом театра оперы и балета, то… И Бог с ним, что оказавшаяся вполне в моём вкусе ветреница Мельпомена взяла под своё покровительство лишь трагедию – для меня во всех эта душечка нарядах хороша! А потому люблю её во всех ипостасях театрального Новосибирска. Вот и попал в Историю с географией…
     Устроившись удобно в кресле второго ряда партера, до начала театрального действа в своём любимом оперном я обозревал. Помните, мой милый читатель:
«Раскланялся, потом на сцену
В большом рассеянье взглянул,
Отворотился – и зевнул,»?
     Так вот это не про меня. Я не зевал. Я – примечал:
«Зовут соседа к самовару,
А Дуня разливает чай,
Ей шепчут: «Дуня, примечай!»
Потом приносят и гитару:»
     Но, будучи далеко не пушкинской Дуней, примечал из чистого любопытства. А потому, откликнувшись на громкий шёпот, доносившийся из первого ряда партера, уткнулся своим примечательным взглядом в трёх очаровательных старушек, расположившихся прямо передо мной в первом ряду. Что вам, любезный мой читатель, поведать о них? Дамы, приятные во всех отношениях? Много позднее, будучи в США, довелось мне наблюдать хорошенькую ножку в кружевных панталончиках, грациозно коснувшуюся земли со стороны водителя вполне впечатлившего меня «Бьюика». На большее ножка, извлечённая подъехавшими подружками и унесённая на воскресную службу в крохотную церквушку, притулившуюся на окраине старинного кладбища захолустного городка Ленокс отнюдь не захолустного штата Массачусеттс, была не способна. Так вот, это из одной оперы.
     Однако я не о внешнем сходстве. Мои соседки, в отличие от молчаливой американской ровесницы, попискивали. Точнее, кудахтали. А, если уж быть совсем точными, время от времени вскрикивали. И не надо было особо вслушиваться, чтобы понять, что до подъёма занавеса они в непостижимой для аналитического ума профессора-технаря последовательности восклицали в театральном экстазе: «Он сделал Гамлета!».
     Пролетело первое отделение великолепного (поверьте, дорогие жители других регионов!) балета. Едва выбравшись из окутавшего меня волшебства я двинулся размять ноги в театральное фойе, и по непостижимой геометрии театральных путей вновь оказался за спинами очаровательных бабушек, время от времени восторженно восклицавших про неведомого мне человека, сделавшего Гамлета. И вот тут меня дёрнул чёрт. Обняв тёплые плечи двух крайних старушек и придав своему глуховато-картавому голосу значительности, я весомо изрёк: «Нет, милые дамы, это Гамлет сделал его!».
     Надо ли говорить, с каким обожанием эти милые осколки волнительной дореволюционной России глядели на меня до самого конца того очаровательного вечера?!
     Приятно, когда тебя обожают. Даже если это заслуга твоего любимого дяди, щедро вложившего в тебя частицу своей души.
     Надеюсь, неизвестный мне артист, именно Гамлет сделал тебя!

Г. Л. ГЕНЦЛЕР
Ночь на 8 ноября 2013 года