Герой нашего времени

    СВОБОДА
Окончен срок.Раскрылись двери
Темницы проклятой моей.
Я тротуар шагами мерю,
Душа поет, как соловей.
Пьянит сознание дух свободы.
Чего давно не ощущал. 
Тюряг обшарпанные своды
Я лет пятнадцать созерцал.
С ухмылкой пялюсь на витрину.
А мозг (как прежде) мне сверлит -
Какой убыток магазину
Сейчас составит мой визит.
Опять, как тать, пришла охота
Заняться прежним ремеслом.
По мне работа без полета,
Как будто по уху веслом.
Как привлекательны соблазны!
Не позабыть, ни увильнуть.
Мозги мне снова крутят спазмы,
Веля чего-нибудь стянуть.
Кругом такие ротозеи,
Как будто носят на плечах
Башку из старой бумазеи.
С такой бы я давно зачах.

    В ВАГОНЕ
В вагоне как-то искуситель
Шепнул мне на ухо - хватай!
(На полке ценности носитель
Нечаянно свесился на край).
Наверняка грозила плаха
За то, что вскоре совершил.
Я превозмог паралич страха
И что маячило, стащил.
Всего то черный чемоданчик,
А в нем зеленых миллион.
Хозяин, божий одуванчик,
Вдруг завопил на весь вагон:
"Ой, караул! спасите люди!
Вяжи грабителя, лови!"
Того, кто спер ключи на блюде
К его счастливой selavi.
Старик мне создал неудобство.
Поднялся вскоре шум и гам.
Я не простил такого жлобства      
И сильно вдарил по мозгам.
Финал спектакля: тормоз скрипнул.
(Нажал я левой на стоп-кран).
"Жаль старика!"- прощаясь крикнул
И соскользнул в ночной туман.
Кончалась ночь. Застрял в овраге.
Хотел бы сразу наутек.
Но я, как ватный после браги,
Побрел устало на восток.
Добычу нежно обнимая,
Все утро гладил по замку.
Я не причем. Судьба худая
Жизнь не продлила старику.

   В СТОЛИЦЕ
Я не спеша закрыл страницу
Той биографии моей. 
И прямиком рванул в столицу,
Что город-порт пяти морей.
Здесь толпы отпетых злодеев.
Кто не спеша, а кто бегом
Шныряют в сумках ротозеев,
Деля добычу за углом.
И я решил, пойду на дело,
Что приумножит миллион.
А в голове моей звенело,
Что я не выдержу канон.
Чего терять. Состряпать утку
Раз плюнуть, что ни говори.
А к ней добавить злую шутку
Так, чтобы екнуло внутри.
Осталось жертву по крупнее
Мне для спектакля выбрать так,
В сетях чтоб дрыгался сильнее,
И чтоб не вырвался никак.
А вскоре пресса раскатала
Генпрокурора в тонкий лист.
Пять суток радио трещало -
Он никакой не феминист.
Я с вожделением вспоминаю
Той тихой радости успех.
При этом четко сознавая,
Что это все ж смертельный грех.
Одно при этом греет душу -
В кубышке прибыло моей.
Мозги при этом меньше сушит
И на душе опять светлей.
Настали вскоре дни лихие
Фортуна щедро мне дала
Вигвам, машины дорогие,
Рекою зелень потекла.
Дела свершались чередою,
Одно крутилось за другим.
Как вихрь ненастною порою,
И я крутился вместе с ним.
Никак не мог остановиться,
Хотя бы сделать ход конем.
И оставалось лишь напиться,
Ведь я давно играл с огнем.
Потом, как утки полетели
Сплошные черные дела.
Был рад, что пули не свистели.
И закусил я удила.

    БИЗНЕС
Поднес колесный, чай в стакане,
На окнах жалюзи висят.
Сидит верзила на диване
И воровато прячет взгляд:
"Оставь чувствительные вздохи
И правду-матку расскажи.
Зачем дружки-кабы-издохли
Вчера пустили в ход ножи?
Ты что не видел, что машина
Как раз подъехала туда,
Где весь товар из магазина
Забрали б сразу без труда.
Вам, стало быть, клопа от мухи
Своим умом не отличить.
Пошли опять путем мокрухи,
Самих бы надо пристрелить".
"Шеф, ведь нельзя было иначе
Сто две коробки утащить".
"Придурок полный. И тем паче
Не надо было всех мочить".
"Мы, шеф, окончили работу,
Пора бы душу отвести".
"Ты не выдерживаешь квоту,
А хочешь бабки загрести.
"Вы все получите зарплату.
Иди к своим, дремучий пень..."
И вскоре страшный взрыв, как вату,
Разнес машину в тот же день.

      НА КАНАРАХ
Лежу на пляже ненароком.
Листвою пальма шелестит.
И вилла чудная под боком
Одета в мрамор и гранит.
Здесь рай земной. Какие птицы
Слетелись перья показать!
Мне из окна моей темницы
Такого было не видать.
Шумит волна, песок ровняя.
Кричит разносчик: "Господин,
Лангусты, устрицы, папайя!
Вам на двоих, иль Вы один?"
Да, я один. Предпочитаю,
Вдыхая моря аромат,
На отдых брать не волчью стаю,
А только чек и автомат.
О почему вдруг исповедать
Меня задумал водонос?
Вам на двоих? Иду обедать.
И тут...беду почуял нос.
Мгновенно, прямо с подворотни
Шагнула мне наперерез
Фигура с мордой оборотня
И достает ружье-обрез.
Какой же жалкий я растяпа,
Хранил свой новенький АК
Не под рукой, а в недрах шкапа.
Вот где свалял я дурака!
Во мне душа похолодела
И иней выпал на бровях.
Как только сталь коснулась тела,
Нутро сковал смертельный страх.
"Не признаёшь во мне коллегу,
Гони, профессор, капитал.
А то погрузим на телегу
И спросим, где его достал?".
Иду на виллу. Мой конвойный
Кому-то знаки подает.
В тот день сценарий был убойный -
Навстречу мне братва идет.
Соображал по ходу пьесы,
Как по вернуть событий ход?
Чтобы свинцовым разновесом
Сорвать продуманный налет.
Мой шанс,(процента два от сотни)
К финалу пьесы не возрос.
Тогда я двинул оборотня,
А дальне вихрь меня понес.
Откуда вдруг такая сила
Явилась мне в босых ногах
И беспощадно колбасила
И предвещала полный крах л
Раздались выстрелы глухие,
Запела пуля у виска.
В глазах пошли круги сплошные
И пол поехал с потолка...

  В БАРАКЕ
В жару метался я в бараке.
Скакал на нарах, точно псих.
Что проиграл в последней драке,
Теперь сомнений никаких.
Мне Склифосовский, ясно помню,
Чинил дырявые мозги.
У уме всплыла каменоломня,
Охрана, зеки, сапоги...
Валялся долго я поленом,
То умирал, то оживал.
И кожа отдавала тленом,
И голос часто пропадал.
Мыслишки всякие сверлили
Мои извилины насквозь.
А счастья дни недолго были
И ныл в душе застрявший гвоздь.
На что я молодость потратил,
Свое здоровье, интеллект.
Себя бездарно изнахратил,
Остался лишь один скелет.
Свою я душу искорежил,
Желая денег загрести.
Но сил своих не приумножил,
Чтоб все хватило унести.
Меня где только не носило,
Еще дымится там земля.
А жизнь по-своему крутила,
Лишь в храме не был я ни дня.

    ИСПОВЕДЬ
Молитву шлет отец духовный,
Звонарь выводит нужный тон.
Стою на паперти церковной,
Внимая колокольный звон.
С трудом преодолел крылечко,
В карманах пусто, только пыль.
Держу в руках простую свечку
И опираюсь на костыль.
Молю, всемилостивый Боже!
Услышь презренного раба.
Вся жизнь моя на ад похожа
И очевидно мне труба.
Будь справедлив, пошли мне кару.
Готов на плаху я идти.
Ни за товар и ни за тару
Не расплачусь, как ни крути.
Не оживить мне убиенных,
И не вернуть всего добра,
Что грабил я у душ смиренных.
И вот пришла моя пора.
Мои грехи, как в горле кости,
Ни есть, ни спать мне не дают.
Пошли мне место на погосте,
Где я найду себе приют.
Я жил-грешил, не сознавая,
Что божья кара мне придет.
И от ворот заветных рая
Мне будет полный поворот. 
Господь учел его страдания.
Душа из тела лезла вон.
Как у того в момент прощания,
Кто завопил на весь вагон.

      Россия. Лихи девяностые.