Андрей Соловьёв. Сборник стихов

Мой брат Андрей Игоревич Соловьёв скончался 9 августа 1996г. в Москве.Он прожил 42 года и месяц без одного дня.Не хочу говорить много это или мало...Ясно одно-после него осталось не тире между двумя датами,а замечательные стихи и свелая память в душах тех,кто его знал.
    Он родился 10 июля 1954 года в Мурманске.Поэзию считал своим основным занятием,работой,даром свыше...
    Писать он начал относительно поздно.Первые его стихи я прочел в 1973 году в письме,которое он прислал мне в Арктику на атомный ледокол "Ленин".Были там строчки,которые поразили меня нежностью,красотой звука,лаконичностью...
                Листья падают шурша-
                Ксюша,Ксюша...
                Время рвет цепочки звенья-
                Ксенья,Ксенья...
    О чем я ему и отписал,добавив несколько "мудрых"мыслей.Все таки старший брат...
    Удивительно,но уже к 1975 году о его стихах можно было говорить,как о сложившемся поэтическом  явлении.Их успех среди моих коллег по работе на ледоколе "Арктика" был не случаен.Полностью сформировался его особенный стиль:сложные ритмические рисунки,необычные,яркие образы и темы,не оставлявшие равнодушным никого,кто вообще может воспринять Поэзию.С его стихами происходило тоже,что и с песнями Высоцкого.Попав на бумагу они,как бы,начинали самостоятельное движение...
    Любимыми поэтами брата были Осип Мандельштам,Исикава Такубоку,и,кажется,Р.М.Рильке.
    При жизни его стихи практически не публиковались.Одиннадцать стихотворений в сборнике "Слово рока" составленным питерским писателем и музыкантом Владимиром Рекшаном-это всё...
   Он был хорошо известен в узком кругу питерских рок-музыкантов.Группа"Игры"активно использовала его тексты в своем творчестве.
   Особое место в жизни брата занимал его друг Николай Корзинин,написавший на его стихи немало замечательных песен.Одна из них-"Праздник Пасхи"несколько раз транслировалась Пятым каналом ТВ.Кассетный альбом Корзинина "Камни Санкт-Петербурга",написанный в основном на стихи брата, в 1990 году был награжден дипломом конкурса журнала "Аврора".
    В 1998 году вышли два сборника его стихов:"До востребования"(составитель Н.Корзинин) и   "Чувствую всё"(составитель Н.Соловьёв).Оба тиражом 300 экзепмляров...
    В данную подборку вошли те стихи из обоих сборников,которые сохранились у меня на дискете.
    Я люблю стихи брата и считаю его поэзию явлением в российской литературе.Надеюсь,прочитав сборник его стихов,и Вы разделите это мнение.
               
                Николай Соловьёв. ноябрь 2013г.
• • •               

Отчаяние, 
злость
продиктовали мне
нелепых точек
слишком много.

Теряюсь в лабиринтах запятых -
будь прокляты
бессмысленные дебри
позорных оправданий.

Пустыни многоточий
расточают миражи надежд ...
Пустыни многоточий
бесконечны ...

Вопросов знаки,
знаки восклицаний
растратили с годами
молодости прелесть.

Вот и всего значений,
чтобы закончить мысли ...
мы вечно
обречены в них биться
скитаясь по земле
 
               • • •         
Исправно роль свою играю
на театре
привязанностей
и любви.

Послушно обещаю
заведомо неисполнимое.

Мечтаю.
Чувствую.
Скучаю.

Читаю ежедневно
по много раз
из книги поучений
на звучном и прекрасном,
но мне неведомом,
умершем языке.

Читаю и молюсь ...
Читаю и молюсь
с усердием калеки,
который верит в чудо.
Ах, мне бы эту веру !
     ***
   ...устал...
Танцуют пальцы
медленные вальсы
разочарований.
В глаза попала
соринка правды -
глаза слезятся -
слезы удовольствий !?
Снежинок колокольчики смеются
и расцветают
каплями росы
в моей ладони.

Улыбка города
добра,
        мудра,
              спокойна.
Город -
доброжелатель мой.

И зимний день
медлителен,
немногословен
и странно нежен.

С полсотни улиц
перед глазами,
не знаю только
какую выбрать
себе под ноги
ту или эту -
безразличен выбор -
все встретятся
на Площади Прощаний.


     • • •            
Устал.
Все кажется смешным,
нелепым.
Я сам себе кажусь
Бог знает чем.
И тысячи блестящих тем
становятся безликими,
коснувшись белого листа бумаги.

Преследуют враги ...
Любовь прошла ...
Друзья вдали ...
Нет места для ночлега ...

ПУ-СТЯ-КИ !

Пока бежит
по жилам кровь,
не важно
где найду свой кров.

Мне лишь бы не ослабнуть,
не попросить
у тех, кто ненавистен -
такое униженье хуже смерти !

Пишу свои стихи
и Божий этот дар
я не предам
и не продам.
Вовеки !


                • • •         

Какая странная игра -
как мотылек на свет
летишь любить людей -
и болью обжигают люди
в ответ.

И я, наверняка,
им также болен,
но и любим ...
Какая странная,
прекрасная игра -

любя мы причиняем боль
и причиняя боль,
мы любим.

И так века ...

                • • •         

Слышу волнующих слов тишины
шепот священный
слухом от шума уставшим.

капли любви ощущаю губами,
ждавшими ласковой влаги веками,
жаждавшими.

Молча глаза открываю,
их опускаю доверчиво,
как слепорожденный,
в ласковый пух
темнотою мерцающей ночи.

Чувствую тело парящим.
Пирующим чувствую дух.
Чувствую.
Чувствую  все.
Очень
  НЕУЛОВИМОЕ.
Узнать попробуй
намеренья отблеск
и сделай движенье навстречу -
и сразу станет
всем людям легче,
поверь мне,
всем душам на свете.

Скользнул луч солнца -
песчинка усмешки
скатилась к углу губ любимых -
и все вокруг
тотчас изменилось,
померкло.

Сумей заметить
в невинности чистой
любви изощренной приметы,
и ты увидишь
столетия жизней,
которых
может быть
не был
  ПРЫЩАВЫЙ КАРНАВАЛ.
Мне грустно -
Этот карнавал
фальшив,
противен,
потен.

Известны маски.
Люди
трепещут не узнать
картонное лицо.

Убогие улыбки красной краски
не скроют губ разбитых
пощечинами страха
или надменности.

И раненый зверек
в людских глазах страдает,
бьется.

Глаза отводят люди,
а я отбросил маску ...
Как быть?
Таких не терпят -
нельзя без маски жить,
но в маске
невозможно.

           • • •
Ночь неподвижна
Ночью время спит.

Цепочки ходиков стенных
устали мясом обрастать,
две тяжких гири
опуская.

Стрелки часов
устали воздух резать
и распускать по свету
вздохи минут новорожденных.

Земля устала прыгать
Сквозь огненные кольца,
которые ей подставляет солнце .
Как в цирке зверь,
Земля устала прыгать.

И потому
ночь дарит мне
покой и тишину,
что я дарю ей
свою любовь.

Но светлеет,
сереет небо.
Пора вставать
и одеваться в страх.


И выпить чашку лжи
без разговоров,
как в детстве рыбий жир.
И приниматься жить :
топить
в вине и маниях
младенцев понимания,
ночь ожидая краем сердца.
Ночь и любовь.



РАССТОЯНИЕ В ПОЛЁТ КАМНЯ.

Всегда найдется первый
и камень кинет.
Найдется и последний -
и его поднимет,

и превратит в святыню,
и восславит,
и памятник поставит
из камня - камню.

Булыжника во имя
начнут уничтожать
смысл и гордыню.
В жестокости наивной
запретят прощать.

И станут люди умирать
и умерщвлять,
шепча слова
про камня милосердие
и веруя ...

Но найдется первый,
и камень кинет
не новый,
но другой.

Еще один последний
его поднимет ...
и несколько кровавых поколений минет,
пока не первый первый
снова камень кинет.

       СТЕНА.

Не замечая каменной стены,
я бился головой о каменную стену.

Стена возникла вдруг -
Я вдруг увидел стену.

Я стал смешон себе -
я рассмеялся.

Я пододвинулся на шаг
поближе к смерти.

 
     СОН ЖИЗНИ.

Я снова погрузился в сон
и с широко открытыми глазами
ищу в нем образ,
мысль,
упоминанье
о себе самом,
какой-нибудь
не слишком надоевший смысл ...

и умысел,
и вымысел
таит в себе мой промысел, -
моя охота за словами
и ритмами
исполнена стремлений  и исканий,

исполнена надежд
на слово,
словно на теплый луч
так запоздавшего,
но так любимого мной солнца.
 
СЛАБОЕ УТЕШЕНИЕ.

Хвала мечтам !
Кто мы без них -
кроты
в привычных темных норах
для нас прорытых
до нас задолго
неведомым.

Хвала мечтам !
Пустым фантазиям !
Бессвязным разговорам
во сне ...
Без них мы пчелы,
приносящие
мед  ощущений
впустую.

Хвала мечтам !
Воздушным замкам
и замкам на песке построенным -
стоять века им.

         • • •
Тот слишком прост,
кто видит -
замок сломан,
когда ребенок мчит,
как легкий ветерок,
смеясь, крича,
играючи ступая его ноги
сметает башни

песчаных замков,
взметая в небо тучи
песчинок наших судеб.

Тот слишком прост,
тот просто глуп, -
мне жаль того до слез,
до крови жаль.

      УТРО-ВЕЧЕР.

Мне стало холодно -
опять иду в кровать ...

морозный этот день,
как молоко за окнами разлитый,
не захотел меня принять.

Что делать ...
Буду сочинять,
курить,
пить чай
и спать после молитвы.

      ВЕЧЕР-УТРО.

Стало грустно,
сгорела последняя спичка,
а ночь так длинна ...

и эта привычка недавна,
но уже так сильна:
лежать без сна
или сном обессиленным
и слушать как тонко звенит тишина.

      ЯНВАРЬ.

Рассвет без солнца.
Тишина.
Шум ветра
обещает непогоду.

Согревшись папиросой
и чашкой чаю,
я путь свой начинаю
туда,
где, как мне кажется,
весна. 

 АПРЕЛЬ-ОКТЯБРЬ.
Играет кто-то в прятки:
то осень,
то весна ...
и тот же дождь,
и та же желтизна
опавших листьев
належавшихся под снегом.

И эта желтизна
знакома мне,
и этот дождь знаком ...

И, кажется, -
все в мире мне знакомо.

            АПРЕЛЬ.

Как воздух густ.
Тугой весенний ветер
и первый день в году
стучится в зонт,
как в дверь.

И эта мелкая капель
сегодня вечером
 милее солнца.

Прогулка мыслей
по кругу
надоевшему до смерти ...
Привычная прогулка
привычных мыслей
перед привычным сном.


     МУЗЫКА НЕГРОВ.

Музыка негров прерывиста -
истинный пульс
бьется истинной кровью !

Вот она музыка негров -
так же загадочна,
как их белки ...
Странна ...
Страшна ...
для тех, кто бел не в меру ...

Не понимая ее -
бери ее на веру !
Зови ее !
Встречай !

Нет ни вчера
отчаянья и плача,
ни завтра странной суеты.

          СОН.

Я слышу крик издалека ...
Родился кто-то
 или умер ?
Не пойму ...
Не разберу -
шумит река,
и взгляд уперся в темноту,
как упирается в бессилие рука ...
Туман ...

Нет,
все-таки пойду,
Родился -
может быть смогу помочь,
а умер -
так похороню.


      НОЧНОЙ ШОПОТ.

Не торопись,
успокойся,
я знаю -
время не может уйти.

Время не может уйти -
тебя обманули,
злые зеленые попугаи
цифрами напугали.

Слезы утри,
швырни в них часами.
Время не может уйти.
Время есть.

Наше с тобой
всегда будет с нами,
как совесть и честь.
Пойдем пить чай.
Время есть.

Не торопись,
успокойся ...

       РОК;Н;РОЛЛ.

Скучаю и грущу я без тебя
не нахожу себе покоя
в удобной комнате своей
бесцельно меряю шагами
паркетный пол
скрипящий под ногами.

Я ждать устал
минуты раздражают
и думать больше не о чем
я жду тебя.

С трудом справляюсь сам с собою
с трудом дышу сейчас
когда, когда  не знаю
через минуту или час
придешь ты с жемчугом дождя
в блестящих волосах
и оживет мой взгляд
и не найдется радостней меня
во всех домах подряд.

И снова звуки метронома
воспоминания
желание
и яркий свет
вода и жажда
вот я и ты
другого просто быть не может
другого нет.

Мои мечты просты
ни днем ,ни ночью мы с тобой
не разведем мосты
скорей моя любовь теряем время зря
и хоть я вечно ждать готов
скорей любовь моя.


      МОЛИТВА.

Душно и до смерти хочется жить,
быть и не быть,
любоваться тобой
и цветами,
страх потерять,
боль забыть,
стыд простить,
стать наконец-то собой
нами.

Душно и до смерти хочется жить.

    ДОЖДЬ,ДОЖДЬ,ДОЖДЬ.

Дождь, дождь, дождь ...

Я вволю надышусь дождем,
я им пропахну.
И мы пошепчемся о том о сем,
о пустяках,
но ничего о самом важном.

Бог знает,
может быть
зовется это раем ...
Бог знает
чем все это кончится.

Дождь, дождь, дождь ...
Я не промок
на замечательном своем балконе -
он мое царство,
он мой островок
среди всеобщей драки и погони.

Луна на небесах -
Я на балконе ...


ПЕРВОКЛАССНИЦА КАТЯ.

Красивые волосы
И хитрый взгляд -
вот вам и вся
первоклассница Катя.
Идет из школы,
тащит кошку -
хвост волочится по полу.
Ну каждый раз
случится что-нибудь
когда идешь из школы!
И в школу ...
И в школе ...
Однажды она говорит мне :
«Послушай мы вечно спешим,
все времени нет,
а если все-таки остановиться,
и посмотреть вокруг -
как все-таки вокруг красиво!»
Так говорят мне
два шоколадных глаза,
косички и берет,
и ярко-красный,
и огромный портфель,
и маленьких цветов букет
зажатый нежно
в маленькой ладони -
она его нарвала
по пути домой.


          • • •

В городе расцвели
первые серые розы.
В городе воздух из грусти.
В городе золота горсти.
В городе осень.

Танец затеяла свой
в парке пустом,
легкая,
между деревьями кружит.
Ей хорошо одной ...
Кто ей, красавице, нужен.


       • • •
Снег чист,
непостижим,
и неподвижен.

Отныне в мире
геометрия зимы.

Всего лишь за ночь небо
все привело в порядок,
все покрыло белым ...
Как будто не было
ни звуков,
ни шагов,
ни взглядов.

Но несколько часов спустя
исчиркана страница бытия
движениями
вдоль и поперек.

Бессмысленный рисунок,
на первый взгляд,
напоминает
ребенка руку,
но склонен видеть я
здесь Божью руку.
И в этом беспорядке линий -
верю - есть гармония.



         • • •

Город ночной
пуст, чист.

Минуты любви прошли -
Час сна настал.
Рядом таксист молчит.
Курит. Устал.

Яростно мчит -
хочет догнать
сон и любовь -
нет, опоздал.

Об этом ему
я не скажу, -
не стану отбирать
стремительной его надежды ...

Пусть гонит
сквозь город,
счастливый невежда ...
пусть верит,
а я перестал.

              • • •

Дно дня.
Бесстрастный приговор часов.
Слеза на зеркале.
Кошмар избитых слов.
Боязнь непонимания.






     О.Э.МАНДЕЛЬШТАМУ.

«Бессонница. Гомер. Тугие паруса.»
Ты обо всем сказал,
мой добрый друг.
Ты протянул мне руку,
когда подумал я,
что мой последний час настал.

Ты успокоил и наставил,
и жить меня оставил.
Мне показал
еще один вокзал
и в поезд посадил,
и ласково следил,
как поезд уезжал ...
И на прощанье
заглянул в мои глаза ...
«Бессонница. Гомер. Тугие паруса.»


         • • •

 Дождь.
На Невском фонари,
как луны светят ...

Опять в пути
на нескончаемом проспекте.

Который год
его мне не пройти.
В какую сторону
шаги не мерьте
всегда останется пройти
не меньше половины ...

И с каждым шагом
новые дома
и думы,
словно новая страна ...
как в бесконечном спектре
на этом странном,
ровном,
и огромном,
прекрасном,
нескончаемом проспекте.


         ОБМАН.

Закрой глаза мне
шелковым платком
своей улыбки.
Тончайший
и нежнейший материал ...

Благодарю тебя
За эту слепоту -
теперь я, наконец, увидел
все что потерял.


     • • •

Мы в темноте собираем
осколки прекрасной, восточной вазы,
разбитой тяжелым ударом палки
и навзничь упавшей ...

Но проходит время,
осколки собраны -
и ваза
чудесным образом
возникла вновь.


     • • •

Без денег,
без пяти минут,
без сердца, -
таким кажусь я
многим людям ...

И это горько
и необъяснимо ...
Года проходят мимо
и тех, кто думает так обо мне
становится все больше.

А мне становится
еще свободней
и еще грустней.



ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ
ТЩАТЕЛЬНО ОТОБРАННЫХ
СТИХОТВОРЕНИЙ

        ***

Снег белый.
Грустная зима,
как целый век
до будущего лета...

Не знаешь сам
дождешься ли тепла
и солнечного света.



***
Еще один день
зачеркнул из жизни.
Еще один сон
увидел.
Еще один стон
услышал.
Еще одну боль почувствовал
и ей, как всегда,
посочувствовал.

Постоял.
Покурил.
И пошел дальше...
Луч золотого солнца
упал в серебряный колодец
седого мартовского дня.

Не запирай дверей.
Оставь хоть щелку для меня.

Пусти меня согреться.
В свой дом меня прими.
Как раньше, мое сердце
любовью оберни...

Прости мои печали -
они в моей крови...
Скажи – вернусь в начало,
но только обними.

***
Я придворный шут.
Смейтесь , господа!
Ваш дурацкий смех –
хлеб мой и вода.

Глупая линия
ваших улыбок
чертить мой жизненный путь.

Мир моих мыслей
глубок и гибок –
вам ли в него заглянуть!

С грустным лицом
смеюсь над собою...
Вашим глаза не понять моих глаз.

Мне омерзительны
ваши страданья.
Мне безразлично
доброе в вас.


***
Как редки мы бываем
одни.
А дни
проходят, шаркая усталыми ногами.

Воспоминаний желтые страницы
листаем.
Путаем,
меняя маски, собственные лица.

Минуты ласки, радости бесценной
предаем.
Днем заняты игрой в привычных сценах.

И улыбаемся во сне,
как дети...
как нищий улыбается монете
прекрасной,
но не долгой тишине.


    ***
Так тихо...
Прошел,
как дождь осенний,
шепот.
Остались мысли.
Им,
самым близким,
не суждено стать словом,
как семени
не суждено стать гением,
когда кому-то
не ко времени
дитя.

Жестокое начало
глупого конца.
Мы много лет готовимся к дебюту
в роли мертвеца.
И в поисках
ненужной никому минуты
проводим годы...

Привычек плесень ласкает мозг.
Построим же мост
в далекое царство свободы!
“Весь мир насилья мы...”
Но берега желанные
невидимы.



***
О чем бы я не подумал,
в каких бы мыслях не ползал,
как червь,
Брат мой!
Поверь в мою веру,
мне поверь!

Что бы ни говорили,
как бы ни вывернули мой мир –
в бред,
Брат мой,
верь в мою веру!
Верь мне!

Когда увидишь,
как с глупым смехом,
меня выставляют за дверь,
Брат мой,
верь в мою веру,
мне верь!

***
Белая песня.
Синее небо.
Кудри облаков.

Были и небыли
мирят навеки
заклятых врагов.

Простыни с хрустом
в ложе
прокрустовом.

Крик?
Стон?
Сон. Сон:

Решетка,
вдавленная в небо,
отрезанный язык,
два яблока,
смеющийся старик –
вот натюрморт!
... и сапоги господ
на мостовой из морд.


***
В зеркале годов
мир наш отразился...
подлость стала дочерью
лжи – императрицы,

совесть стала жалкой,
слабой, многоречной.
Умирает праведность
в чахотке скоротечной.

В блюдечке надежд
смотри, не утони!
Несколько невежд
правят , как цари.

Ласточка, голубушка,
скоро твой черед.
...свернута головушка
задом наперед...

***
Снег истощил деревья
до стволов – скелетов.

Холодный ветер
укротил движенье жизни.

Зима.
Ночь недвижима.

Снег. Снег.
Проклятый снег вокруг.

Тупая боль
замерзших рук.

Что же осталось?
Надежда и усталость...


          ***
... даже под ногами тишины
скрипят половицы.
Тихо звенят,
стукаясь спицы.
Мягко звучит шерсть.

В звуке ее тепло
будущих варежек...

И обязательно огонь
в такой вечер,
горячее вино
и ты со мной,
моя любовь.


 АПЕЛЬСИН.

Спелый,
толстокорый,
золотистый,
кислосладкий,
сочный,
брызгает,
когда кусаешь
пахучим прохладным соком,
косточек
совсем немного –
одна, две,
ну, в крайнем случае,
три ...
надо же продолжать род
чудесному марроканскому апельсину!

***
Без остановки длится путь...
Где можем отдохнуть?
Примерить ветхие обновки,
поесть,
уснуть.

Круги от камня,
брошенного в воду,
и взгляд тяжелый
на  дорогу,
осевший пылью ,–
вот и весь наш след.

Прости мой смех
и этот странный взгляд, –
мой первый грех
случился много лет назад.

Прости и прочь из сердца злобу.
Отправимся в дорогу
по лабиринтам наших судеб.
Кто нас еще рассудит,
как не пути,
которые нам предстоит пройти!

***
Любовь уходит...
каплями стекает
с разбитого стекла
взаимоотношений.

Любовь –
как маленький ребенок,
выпавший из колыбели, –
останется ли жить?


  КОЛЫБЕЛЬНАЯ.

Спою тебе, малыш,
про мир без войн,
ты спишь? Не спишь...
Ну засыпай и слушай

про мир без войн,
про нас с тобой –
возьми его, он твой –
мир без войн...

про ласковых зверей послушай...
ты спишь, малыш?
Про певчих птиц,
которые баюкают:
спи наш малыш...

Спи, сладкий мой,
мой золотой, хороший...
Уснул.
Укрою одеялом
и спи,
пока не станет мир без войн...

***
Зерна красиво
падают в землю –
стебли встают
криво.

Молча угрозам
и крикам внемлю,
молча надеюсь
на диво.

Молча кричу.
Молча учусь
молча смотреть
на запрет.

Молча плачу
годы за жизнь,
которой подобие –
смерть.

Молча учусь
растворять решетки
в облаке зимнего дня.
Молча,
как старый священник
четки,
перебираю себя.

***
Зеленый огонек такси—
трава,
дурман,
обман...

Двумя огнями
чиркнув в темноте,
как спичками,
ушла машина.

Скрипнула резина...
На резком повороте
наши встретились пути –
я стиснул руку в локте...

огонь в груди
иголки
капля крови
ради Бога
мне понимания
не обещая
на ровной
твоей дороге
нет моих машин
прощай.


  ***
Моя надежда,
как ты изменилась.
Прекрасные глаза
ввалились,
потускнели.

Закушенные вечно губы
покрылись коркой крови,
давно засохшей,
они не выпустят теперь
желанного тепла
наивных утешений...

Не только форма
губ твоих,
но линия,
их выражение
стало совсем-совсем другим,
чужим.

Ты устала,
моя надежда,
надеяться и быть со мной...
Ты перестала
верить мне, как прежде...
Стала
обидчивой и нервной,
больной,
чужой.


***
Пустыня мертвых глаз.
Ни ветерка надежды.
Протяжный стон
несчастного невежды,
мечтавшего посеять радость
здесь, для нас.

Валяется засохший мозг –
застыла сеть
морщин – извилин...
Он никого в нее
поймать не смог...
Ступает властелин
и мозг растерт в песок.

***
Спокойствие и грусть –
вот сочетание,
которое одаривает силой
для движения вперед.

Грусть рядом...
В волосах играет,
в глазах
приют находит.

Спокойствие –
вот это редкий камень!
Его так трудно отличить
среди подделок
безразличия и смерти.



ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОТ МУЗЫКИ АНДЕРСОНА
(Ночь начала войны)


...Но
солдаты не были нарисованы.
В нужное время они сошли живыми
со страниц нашего незнания.

Игрушечное оружие
изменилось за эту ночь –
теперь им можно было убивать.
Мрачные перемены!

За эту ночь
картонные ноги карусельных лошадей
стали из мощных, хорошо омываемых
здоровой, теплой кровью мышц.
Они обросли шерстью и резко запахли
конским потом.
Дети, которые легли спать, обнявшись с
любимыми куклами, и спали так чудесно,
улыбаясь, и пуская слюнки на чистые наволочки,
встали утром жестокими и холодными ко
всему воинами.
Твердой рукой брались они за оружие,
грубо отталкивая материнскую руку с
кружкой теплого молока.

***
Кручи туч
взбиты ветром
резким , колючим,
северным.

Александрийский столп
в этот осенний вечер,
как жизни и смерти спор, –
грозен и вечен.

Стаи усталых волн
по грустному руслу Невы,
круг завершая, спешат
льду на поклон.

Горсти озябших птиц
между камнем и небом.
Спокойствие улиц и лиц.
Предчувствие снега.


    ***
Улица.
Вечер.
Проводов усталые плечи.
Хочется
уехать.
Уехать некуда, не на что, не на чем.
Хочется
уехать ...
В надежде,
что станет легче.
Мудрые мысли держат.
Старые, полумертвые
держат,
как безденежье,
как безнадежье.
Словами серыми, стертыми
вяжут чувства и волю.
Вяжут ,
как каторжанина
пойманного.
Твердят,
что не было случая
в мировой истории,
чтоб было
кому-нибудь лучше,
чем мне сегодня.
Твердят,
что никто никогда пока
не совершил побега
из одиночки ночи,
как бы ни бегал.
Спокойный, светлый, летний вечер.
Моя печаль
прозрачна и легка,
как пламя новогодних свечек.
Негромкий разговор старушек
на тысячах скамеечек,
как звук прибоя
в этот вечер
вечен.

Все исполнено покоя.
Обрывки дыма –
тополиный пух
развесили торжественность вокруг,
как старых мастеров
прекрасные картины.

Обильно солнце посыпает
багровым цветом
мою тропинку.
Дым папирос
купается и тает
в тяжелых, теплых, предзакатных
солнечных лучах.

Едва заметный,
гладкий ветер...
Стайки пыли
затеяли
возню в моих ногах...
Мир замер.
Ничего не происходит
и не случается.
Все просто так.
 

ЛОСКУТНОЕ ОДЕЯЛО


1.  Все, что успел –
     устать.
     Себе не подыскал
     ни очага,
     ни хлеба.
Забыл все, что умел.
Ремесла не под силу.
И только эхо песен в голове.
Таких понятных мне.
И странных для других.
Жизнь превращает буквы в цифры,
и несравненных образов букет
в пачку измятых, грязных ассигнаций.
И манит,
манит,
манит пальцем смерть.

2. Как в тягость дом
    когда мечтаешь о свободе,
    но как недостает его,
    когда устал,
    и грусть легла на сердце
    тяжелым камнем,
    так, что не  вздохнуть.



3. Отчаянье ласкать не стоит.
    Оно и без того растет и крепнет.
    Его возненавидеть –
    недостойно человека.
    Попробуй не заметить
    его холодной паутины...
    Не дай ему почувствовать
    как  ты испуган,
как устал.


4. Последний гвоздь вбит в гроб –
разлука.
Не та,
что на вокзалах слезы льет,
которые не отличишь
от слез свиданья,
а та,
что застилает сердце
тяжелой пеленой непониманья.

5. Почти ослеп я
от материнских слез...
Почти оглох
от криков моего отца...
А в сердце крепнет к ним любовь.
И не умрет она,
пока со мною память.

6. Как радостно,
как просто
кричать на перекрестках
о своей любви
и боли.
Но слов любовь не терпит...
От криков умирает...
А боль...
Да если б люди отпускали
всю боль свою на волю –
они бы жили вечно,
но есть потребность в боли –
она источник жалости к себе,
а жалость эта
всем необходима.

7. Отныне знаю я,
что каждый
проживет на свете
ровно столько,
насколько хватит сил терпеть.
Ни больше и ни меньше.
Не больше и ни меньше.


8. Ты замечал когда-нибудь
как взрослые смеются
и как дети?
От смеха взрослых вздрагиваю я.
Порой пугаюсь собственного смеха,
а детский смех –
далекий колокольчик счастья
так помогает жить.

9. Из-под подушки
достану снов
и долго буду любоваться тем,
что не сбылось...

10. “Бог в помощь”?
Я не знаю Бога...
Мне в помощь друга взгляд
такой спокойный, ясный...
и километров тысячи
здесь ни при чем, --
смотрю в глаза его,
как будто лбами
касаемся друг друга.


 
11. А ты уходишь,
любимая...
И слова
“зачем”, “послушай”, “неужели”
застряли в горле
много дней назад
Тебе навеки безразлично,
что я единственный увидел
мадонну
в повороте
твоей прекрасной головы,
что поцелуй мой
полон был восторга
и правды,
что я прочел в твоих глазах
сюжеты всех любовных бурь...

12. Мой взгляд скользит,
не замечая
потоков грязных слов,
летящих вслед камней,
составивших мой нимб,
материков,
царей,
цепей,
смертей,
скользит по ним,
не замечая их,
скользит по горизонту,
за горизонт уходит...
 



       М Ы

1. Нет больше вольных песен...
Люди не поют их,
забыли
или возненавидели?

2. А мы устали,
жизни не начав.
Мы исчезаем,
словно птичья стая.
Свои вопросы прокричав.
И все, что нам осталось –
дорога наших дней,
и только камни взглядов вслед.
Мы битвы проиграли,
не начав войны –
мы для побед
не рождены.
Так видно наши сны сложились –
мы с этой жизнью не сжились.
Навеки мы с печалью –
Мы к ней прикованы,
как каторжанин
к ядру прикован;
мы ею скреплены,
как гербовой печатью...
Наивно подписались мы
под долгим списком
глупых обязательств.

3. Матери наши
нам тонны каши
скормили.
Слез озера
над нами пролили
(как будто мы умерли,
но мы жили),
сны наши детские
оберегали,
так нас любили,
ласкали,
как больше никто не будет любить.
Но жизнь не похожа
на эту любовь, --
сердца свои
наши матери
сбили о жизнь в кровь.
Так проходили их годы.
Сумок полных забот
и работы –
быстро,
как праздников дни,
они слишком поздно поняли,
что были всю жизнь одни...
И чуть мы стали старше,
лучше или хуже...



Матери истрепали
свои прекрасные души,
как крылья
птицы попавшей
в силок бессилья...
Глаз разминувшихся стужа
сковала наши сердца, --
и матери обратили
надежды взгляд
на отца.

4. И наши папаши,
пообедав,
и выпив вина,
взглядом погасшим
нам объясняли,
что есть заслуга
и что есть вина,
кто гражданин,
кто герой,
а кто сука...
С грохотом по полу стукая,
сапогами из старых побед,
нам излагали причины всех бед.
Пальцем прямым указали
В юности их
барабанные дали,
где правды потерян след.

5. Тяжелый и беспощадный,
как паровоз,
к нам подошел вопрос:
как жить?
Предаться радости площадной?
Потокам слез?
Видениям чудесных грез?
Хвататься за оружие
или безмолвно
голову сложить?
Как жить,
чем жить?
Сытое детство
Не укрепляет сердце.
Сытости мало,
так мало...

6. Нам положена жизнь.
Нам положены
пища и сон.
Так уже повелось,
что положен нам дом
и любимая рядом,
и музыка STONES.
Нам положено все.
Нам положено навсегда.



Этот мир
недосказанных слов
и заплаканных глаз.
Нам положены радости несколько мелких монет
и неузнанность ласк.
Нам положено знать,
что не станет на спичку светлей.
Нам положено сметь
говорить и сказать.
Нам положено
встретить с улыбкою смерть,
и не пасть на колени пред нею,
а встать!

7. Устали мы...
А может быть
нас утомили?
В нас столькое убили,
погребли,
и на могилу положили
тяжелую плиту
прессованной годами лжи.
Нас не употребили...
Мы не годны,
мы не угодны,
мы негодны,
мы, мы...

8. Мы поцелуй прощальный,
шепот в спальне,
усталая кровать...
Мы листья желтые воспоминаний,
    которые
    в сентябрь печальный,
    положено сжигать.



        О Н А


1. Бывают дни,
когда прозрачен мир
и  видишь внутри предметов.
Как художник в предметах узнает
далекие цвета,
ты узнаешь
в столе –
пачку исписанной бумаги
никчемной,
как осенний дождь,
в ребенке
узнаешь себя
на пять лет постаревшим.
Бывают дни,
когда прозрачен мир,
Такие дни бывают!
Я утверждаю!

2. Сегодня день
Когда прозрачен мир,
как тень прозрачен.
Я вижу
внутри предметов
ее,
ее глаза –
бездонные колодцы –
когда смотрю в них
слепну, как от солнца.
Морозный
острый блеск ее волос,
их запах,
и
две капли слез –
две маленькие мочки.
Я вижу всю ее...
Куда ни посмотрю,
как ни почувствую,
что ни услышу, -
везде она.

3. И я кричу в лицо
плывущей ото всюду музыке:
“Люблю тебя,
хочу,
моею будь,
помоги мне
пройти мой путь,
любимая,
со мною будь...
Без тебя
я задыхаюсь...




4. Вечер
Я уже два дня
не выхожу из дома.
На сердце боль.
Встаю лицом к стене
и погружаю в угол
свое лицо,
закрыв глаза ,-
так страшно...

5. И вдруг,
как солнца луч , -
она.
Как поздней ночью солнца луч,
когда и солнца быть не может,
она.

6. Приходит.
Сидит.
Молчит.
Включает телевизор.
Какую-то дурацкую программу
упрямо смотрит.


7. Вдруг улыбнется –
жемчужина
сверкнет на солнце –
и по спине тепло,
и руки не болят,
никто не давит мне на плечи,
мне сразу лучше,
счастливей,
легче.
И сразу хочется видеть друзей,
мать, брата и отца.
И сразу хочется иметь детей
и жить,
жить без конца.

8. Вот что происходит.
Когда два дня
мечусь по комнате,
как черная,
тяжелая,
точеная,
до смерти заточенная пантера
по клетке мечется,
и вдруг приходит
она.

9. И я спасен!
Чудесным образом спасен!

10.И в ней я вижу рай,
настоящий рай:

11.поляны дерзких ласк,
кокетливую прелесть губ,-
нет более невиданных цветов,
нежнейшие озера глаз
под заревом ресниц,
изгибы тела –
изящней облаков,
и спящую грозу
в невинности движений.



           ПАМЯТНИК
      ДЖИММИ ХЕНДРИКСУ



1. ... молнии из ладоней...
...удивленные брови радуг...
...колокол моря стонет...
...скрипичный звук разлук...
...и капли слез,
оброненных его гитарой,
из лепестков цветов
белее грез...
и капли крови этих цветов...
и ветер
и душный – душный вечер...
Агония агоний –
кровь и огонь,
кровь и огонь, -
так умирал мой друг.

2. В гитаре пламя.
В пламени гитара.
Дым.
дым...
по волосам
от дыма серебристым,
седеющим...

Дым по глазам усталым,
воспаленным...
По струнам дым
натянутым,
как нервы...
По нервам дым
исколотым ,
как вены...
Дым превратится в дождь,
в деревья,
снова в дым, -
Святое Пламя
светит вечно.


3. И как надгробная плита,
на Землю
музыка легла.


4. Как он любил!
Хотел любить,
умел.
Брал за руку и вел
в любовь,
как в облако цветов.



И в сердце боль
ему не помешала
прощать,
любить
и быть.
Быть,
быть,
быть,
быть,
быть,
быть!

5. Он был!
Что с этим ты сравнишь?
Ну проживи хоть триста лет,
увидишь ли
что видел он?
узнаешь ли ,
что он узнал?
полюбишь ли ты стольких?
Когда-нибудь
заплачешь ли как он –
слез не скрывая...

6. Шагает между звезд,
все видит
и все знает.
Проходит мимо,
улыбается
и говорит:
“Прощай,
будь честен
с любовью и отчаяньем.
Будь честен
и прощай.”


 
ВРЕМЕНА  ГОДА

1. Неслышно,
сзади
подошла зима.
Ладонями
закрыла мне глаза,
как в детстве...
Словно любимая,
закрыла мне глаза,
придя на долгожданное свиданье.
Холодная любимая!
И поцелуи холодны, как лед.
От языка ее
во рту дыханье стынет
и сладкий запах смерти
льется.
Зима -
блестящая кокетка...
Опасная рулетка –
зима...
Как холодна ты!
Но вот,
когда казалось,
что больше не на что надеяться,
она,
в предсмертных муках,
дарит долгожданную наследницу –
весну.

2. И мир преображается
со скоростью сна.
Появляются какие-то звонки.
Подновляются декорации.
Слышны репетиции детского хора.
Свежеют , обогащаются запахи.
Аромат весны самый изысканный,
самый легкий.
Небо с каждым днем
Моется все тщательней.
...Однако!
Пора бы и лету.
И весна исчезает,
беззвучно растаяв в воздухе.

3. Расплавленное золото
на землю льется –
солнце,
солнце,
солнце.
Но как быстро все кончается
В этом радостном, сладком дурмане...
Уже август,
касаясь волос,
шепчет на ухо:
“Настала пора грустить,
прощай...”
 

4. Так и есть:
моросит дождь,
озноб бежит по спине,
по шее,
по затылку...
Хочешь – не хочешь,
уже осень
и цветов больше нет,
дорогая, прости...
Посмотри –
хлопья снега
крутятся в воздухе...
Это он,
сын зимы,
шалунишка,
я его узнаю...
      
       ***

Моих привязанностей кружево...
Кого люблю,
с кем просто дружен,
а ею
до беспамятства закружен,
но ей не нужен...


            ***

Тюремщик город,
я к тебе прикован,
ты для меня –
предсмертная кровать.
Тишайший город – омут,
в котором тонут
люди, троны,
а я стараюсь плавать –
петь, дышать.
Волшебник город,
я тобою околдован, -
от глаз твоих
мне глаз не оторвать.
Несбывшаяся родина моя,
мой город,
слышу как ты стонешь
чтобы не закричать.

             ***

Зима, любовь, разлука –
аккорд.
Слепое солнце,
ожидание весны,
движение
навстречу встрече –
мелодия.
Ночь,
снег,
картошка,
газ,
окурков полные глаза,
упрямство ножниц,
тишина, -
вокруг меня,
на расстоянии руки.

      
***

Шершавый звук
лопаты об асфальт,
как петушиный крик -
пора вставать.
Фигурки одиноких дворников, -
вот городские петухи.
Собаки беспризорники...
На небе след  ночной тоски...
Курильщик город просыпается,
вздыхает тяжело
и кашляет, и кашляет...
и быстро шевелятся люди,
а сны их нежатся в постелях...
и утро тает
в движениях и разговорах...
и утро прорастает днем...

          ***

Не прячь свои глаза –
без них мне больно
и этого довольно
для объяснений.
Укрой меня
в обители любви –
я так устал скрываться от погони,
и обходить дома
в которых есть огни.
Я перестал
сочувствовать врагам.
И сердце стонет по ночам,
как колокол тяжелый стонет,
который раскачали слабые ладони
слепого старца звонаря –
судьбы.
Мне плохо без тебя.
Мне плохо, плохо, плохо без тебя!
И что бы ни сказала ты в ответ,
я знаю –
ты моя.

              ***
Сто тысяч глупых мыслей
мешают жить.
Сто тысяч странных комплексов
мне не дают открыть глаза.
Слова выходят, вырываются наружу
с таким трудом!
От этих адских упражнений
воздух вокруг меня натружен.
Потные, трудные строчки.
Руки сжимают ручку,
как пистолет,
вставленный в рот.
Чувства предельно сужены –
двадцать один год
в меня вколачивают науку
“как не надо жить”.
Я поцелую руку
тому, кто хоть однажды подумал,
имеет ли он
право учить.
Мудрый учитель, ты так уверен в себе,
что похож на памятник,
ты едва ли поймешь
смысл моих слов:
“Мне хочется держать в руке
(большим, указательным и средним пальцами)
дымящуюся пятку
и жадно целовать ее огонь!”
       ***
Как стонет молодая зелень,
когда  ее насилует холодный, липкий снег.
Я видел это по весне.
Я слышал снега глупый смех.
Да, я все видел. Я стоял поодаль.
Всю грязь и кровь... разорванный подол ...
Все это было наяву.
И пальцы нежные царапали чужую, прошлогоднюю траву.
Да, я все видел широко открытыми глазами,
наполненными болью и слезами
и грозным криком,
прозвучавшим, почему-то, так тихо...
             ***

Как много судей!
Все законы знают.
Обсудят и осудят
и снова оправдают,
после того, как поиграют
с твоей печалью,
как с собачонкой
уличной, случайной.
Укроюсь небом с головою
и больше лбом стучать не стану
в ворота рая
для умалишенных.
Суди меня, если посмеешь.
И осуди на смерть в ужасных муках,
если укажешь мне на преступленье,
в котором не раскаиваюсь я.

            ***
Добро невесомо,
как взмах крыла
бабочки летней.
Добро невыносимо,
когда оно преднамеренно!

                ***
Счастье – это птицы слетели с ладони.
Горе – это вену иглой прокололи.

                ***

Робко махнула рукой на прощание
горькое, маленькое отчаяние.
Громко вздохнув как ребенок, расплакалась.
Мне в эту ночь не спалось.
Шорохи мира лезли мне в уши,
как свет в замочную скважину.
Скрипнув дверьми, вошло в мою душу
самое важное...


                ***
Легкий туман,
прозрачная дымка...
Где-то вверху
луна-невидимка...
И, парус облаков расправив,
ночь медленно плывет к рассвету
и тает, тает ...

1980г.

            ***
Ночь.
Петербургские ровные улицы.
Змеи подземки,
смерчи метели, --
В окнах смятенье.
В окнах веселье.
В окнах похмелье.
Ночь.
Петербургские зимние улицы.
Учат терпению,
даруют силы
все превозмочь.
Гордые храмы распятого Бога.
Стук каблучков у чужого порога.
Улица тянется прочь

1983г.


ПРИСТУП ОСЕНИ

Серебряные блики фонарей
на черной чешуе реки.
Фонтанка. Октябрь.
Осенние листья
желты и горьки.
И ветер неистов.
Ни ночи, ни дня.
Ни ночи, ни дня.
Мне кажется, осень вселилась в меня.
Пустынна набережная,
и одинокие шаги
слышны лишь камню.
Дождь приглушил все звуки
своею серою ватой.
И город, осенью объятый,
по ночам
почти перестает дышать.
Все лампочки включают.
Читают и чихают.
И пьют горячий чай.

1983г.

ЭПИТАФИЯ

Пусть будет долгий и трудный путь,
лишь бы свет засверкал в конце пути.
Я верю в далекий этот свет,
и буду идти и идти.

1984г.

   ***

После ада –
счастье,
просто, даром...
Петроградом,
вдоль Невы
рядом
я и Вы
Целовались,
что-то пели
на мосту серди Невы
рядом
я и Вы...

1984г.

***

Судьба раскалывает жизнь,
как топором полено, -
безжалостно.
Я знаю –
все, что тленно – тленно,
но
мне чуждые проблемы
раскалывают голову –
щипцами, с треском –
лакомый орех.
Нельзя молиться, если
приходится играть
в азартную игру – успех.
Желания рождают страх
быть поднятым  на смех
для многих
страшнее, чем быть поднятым на копья.
И тают, словно снега хлопья,
достигнутые цели,
и бесконечность океана превратиться
в сплошные мели,
когда плывешь сквозь океан
на корабле обмана.

1985г.

ГИМН

В словах, как в одиночке,
не вырваться из слов.
И только в снах
приходит все без слов,
но в снах мы одиноки.
Как горько сознавать,
что главного не выразить словами,
и говорить, и говорить...
Как дивно в снах парить над всеми нами,
все знать и видеть, всех любить,
и сладостно молчать, и ни о чем не говорить.
Как уместить весь этот мир между глазами,
от боли не прикрыв глаза, не стиснув зубы,
как омерзительны торжественные трубы,
когда трубить нельзя!
Слова – как камни
в японском каменном саду.
Когда-нибудь я их расставлю правильно,
взгляну на них,
и прочь уйду.

1985г.



СПИРИЧУЭЛ

Возьми мои руки,
о Господи,
я не знаю
зачем они мне.
Возьми мои слезы,
о Господи,
слез довольно
в моей стране.
Возьми мою славу,
о Господи,
слава – фанатик,
зачем она мне.
Дай мне веру и силу,
о Господи,
чтобы не заблудиться
во тьме.

1985г.

***
Черная ночь.
Серебряные блики фонарей.
Путь пепла –
в чешуе прошедших дней
змеиные узоры различаю все ясней...
Путь пепла - наша жизнь.
И ветер - наша смерть.
Сгорит лишь то,
чему от века суждено сгореть.
Пусть пепел наша жизнь,
но ветер наша смерть!

1985г.


***
Тайное - явное,
близкое - давнее.
Не описать словами
волн воспоминаний
раннего-раннего детства.

Я ли то был? Билось  мое ли сердце?
Был ли тот мир настоящий?
Словно волчок гудящий
в памяти вертится, вертится
раннее-раннее детство.

1985г.

ГРАММАТИКА

Кто нам ответит за обман?
Кто выслушает хоть один вопрос
до вопросительного знака?
Кто может запретить мне говорить,
писать любить?
Но могут запереть однако,
и на кол восклицательного знака
посадить! 1985 г.



***
Нас отравляют грязные слова.
Пусть незаметно это
на первый взгляд,
тлетворный яд сжимает наши души...

О наша милая судьба,
одна из худших,
старушка-матушка,
судьба, вдова.

Мне надо отыскать слова
любви и боли, истины и воли!
Как описать тюрьму,
когда вокруг тюрьма?
Лишь изнутри.

Судьба наша – волна.
Всего одна.
Накатит на песок –
и след ее просох.

1985г.

ПОСВЯЩЕНИЕ

Надменной и живой,
родной , благословенной,
как камень драгоценный
оправленный Невой.

1985г.

***
Который год,
скажи мне, современник,
который день и час?
Ты сопартиец или соплеменник?
Ответь без страха за ответ,
хоть раз!

Не верь словам.
Никто не знает завтра.
Все может статься в этом мире.
И неизвестно
надо ли стараться?
Дни не похожи на
мишени в тире.

Но, если мы,
взглянув в глаза друг другу,
хотя бы раз
увидим правды слезы,
нам легче будет пробиваться через вьюгу,
бессмысленных вопросов и угроз.

1985г.


БРАВАДА

Дни стали легкие воздушные шары, -
я вышел из игры.

Бодливые козлы
пусть точат  топоры,
козлы глупы и злы,
Их топоры остры.
Как вовремя я вышел из игры!

Под знаком топора
проводится игра,
разложены судьбы по плахам.
Я вышел из игры –
мне не опасны топоры,
как не страшны козлы
небесным птахам.

1985г.


***
Мне трудно назвать
Петербург – Ленинградом.
Я знаю –
расстрелян давно Петербург.

Когда я гуляю
по Летнему саду,
кто знает
в каком я гуляю году...

К Неве выхожу,
обернувшись, смотрю на ограду,
и оживает
мой Петербург.

1985г.

***
Дней смена
с каждым днем
становится все незаметней.

Отчетливее
очертанья
облаков.

Людей измены
очевидны,
как в аквариуме рыбки.
И также безобидны.

Не стоит времени
искать друзей
и прогонять врагов.

1985г.

***

Растерянно гляжу на этот мир...
Кто-то из нас потерял многое, -
может быть он, может быть я.
Но я не стою в очереди
за билетами счастья,
и я не стою в очереди
в камеру потерь,
и я не стою в очереди
за автоматной очередью...
(Запер ли ты дверь,
не поленись , проверь.)
Трудно говорить, когда могут подслушать,
даже если и не подслушивают.
Лезут ушами прямо в душу,
ну что же – слушайте!
После стаканов бессмысленно выпитых,
после того, как  бессмысленность их понята,
до дна,
можно позволить себе бессмысленный выкрик:
“Я больше не желаю вашего вина!
Я – гражданин не хуже Маяковского,
у меня тоже есть паспорт в штанах.
Я проживаю на собственном острове.
В Воображаемых штатах.
На поэтических правах.”

1985г.

               ***
День-трутень, тетерев,
рождает злобу, лень,
мешает, раздражает!
Бессовестная шлюха,
день.
Всех заражает
страшная болезнь:
жрать и рожать,
жрать и рожать,
не думая о смерти.
1978-1985гг.


***
Вздохнуть глубоко и свободно,
как будто заново
открыть глаза,
оставить эту жизнь
и в новую уйти, --
уйти из смрада в сад.

Крысиная возня вокруг
и тянут, тянут, тянут
в порочный этот круг.
Стоят стеной на берегу
огромного пьяного моря,
а я бегу, без оглядки бегу
по тонкой полоске прибоя.
1985г

СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ


Им нужен наш страх.
Он им
необходим,
как воздух.
Им нужно все знать
обо всех.
Нужна возможность
всегда наказать своевольных.
Им нужен наш смех,
когда они
показывают нам палец.
Любой непохожий на них,
для них
враг-иностранец.
Им нужен наш хлеб.
Наши слезы и наша любовь.
Им необходим весь человек –
душа , плоть и кровь.

1985г.

        ***
Звук летнего дождя
вдруг разбудил меня
среди ночи,
ласковый, медленнодлящийся звук.
Капель тяжелых упругое пенье,
мягкое, влажное прикосновенье,
замшевый, серый, асфальтовый стук.

1985г.


***
Тень на стене, -
при яркой луне, -
рама в окне –
крест
чистой прекрасной формы.

Лунный серебряный свет,
шум тополей,
полночь.
1985г.

***
Я руки протяну вперед ,
ладонями вверх, -
я не из тех, кто берет,
жадность не мой грех.

Я всем поделюсь с тобой,
если хочешь возьми, -
вот мой печальный покой,
вот дней моих долги.
 
1985г.

 
***
Любуюсь лепестками
осеннего заката.
На набережных Ленинграда
учусь смотреть на небеса.
Хочу,
чтоб алый отзвук слов
вдруг заплясал
на облаке
отлитом из свинца.
Хочу, чтобы светились строки
и звуки длились без конца.

1985г.
     ***

Зимний мотив
который день
звучит вокруг,
звучит во мне,
но мне не объяснить
как пахнет снег...

Нет мыслей о весне –
зима еще так хороша,
о скором празднике
напоминанье в каждом дне,
и елка, госпожа,
вот-вот пожалует ко мне.

1985г.


***

Луны  старинная монета...
Известный каждому когда-то профиль
потускнел,
померкло серебро
и стало грязно-желтым,
взгляд стал тяжелым, -
радость власти смыли бесконечные дожди.

Осталась скука неподвижности,
и мраморная скорбь,
и одиночество,
и звезд сверкающий эскорт.

1978-1985г.


***

Любовь моя,
ты молода,
ты хороша собой.

Любовь моя,
я вижу тебя
и девочкой и вдовой.

Любовь моя,
прими от меня
мешок золотых монет.

В них чистое золото,
милая,
мне тобой подаренных лет.

1985г.


***
Пусть любовь моя спит,
я буду писать стихи.
Пусть любимая видит прекрасные сны, -
моими стихами они для нее рождены.

Пусть будет радостным твое утро,
любовь моя, Юля.
Пусть будут благородны и спокойны твои дни.
Давай сотворим с тобой чудо,
любовь моя , Юля.
И станем вместе,
и не будем одни, как они.

1985г.

***
После ада –
счастье,
просто, даром...
Петроградом,
вдоль Невы
рядом
я и Вы.
Целовались,
что-то пели
на мосту среди Невы
рядом
я и Вы...
1984г.
***
Бледное зимнее солнце
в небе высоком, белом.
В воздухе искры сверкают.
Свежестью пахнет.
Дымка. Мороз.

Когда-то нелюбивший зиму,
я признаюсь в любви к зиме.
1984г.



***
Погода серо-
стального цвета.
Холодный дождь
смывает аккуратно
остатки лета.

В такое утро не поймешь -
ты был или ты не был.
В такое утро, взглянув на небо,
опять уснешь.

1984г.


     ***
Зима кривляется,
дождливой рожей
изображает слякоть,
готовая в лицо морозом бросить,
и в уши ветром рявкнуть.

1984г.




ЯНВАРСКАЯ ПЕСЕНКА

Снег -слепок-след.
Кричи-молись-молчи –
снег не растает,
пока теплей не станет.
Снег слеп, нелеп.

Снег бледен, бел,
мне кажется,
он чем-то сам напуган.
Снег в полночь
в свете фонарей,
снег ранним-ранним утром.

1984г.

***
Трон крепок,
как крик,
на котором уже удавили
пол-царства.

Трон кроток,
как девка,
которой за все заплатили
вперед.

Вовеки от смерти
не будет лекарства.
Трон дрогнет, качнется и рухнет, -
падет.
1984г.


***

Горсть листьев опавших
под резким порывом ветра,
как стайка испуганных птиц, -
вдруг
из-под ног
врассыпную.
1984г.

***
Калитка в сад...
Тропинка к морю...
Заката быстрый взгляд...

Никто из вас не прав.
Из нас – не виноват.
Нет смысла предаваться горю.

Есть только путь вперед.
И нет пути назад.

Пусть наша бедная любовь,
и наши фотографии,
и корабли
в одну из зим холодных –
сожжены,
калитка в сад,
тропинка к морю,
бежим, пока луна, бежим.

1984г.

***
Тревога
почти без причины
меня посещает последние зимы,
мне спать не дает.

Тревога,
как дождь из резины,
привычную песню поет.

Фонарь медицинским,
химическим светом
горит за окном...

Ни тот и ни этот,
ни тот и ни этот
мой настоящий дом.

1984г.

***
Играй в свою игру.
Нет и не может быть
средь зрителей судей.
Всегда суди себя,
как худшего врага
судишь.

1984г.

***
Давай соберем
наши милые глупые вещи.
Уедем вдвоем.

Я видел сон.
Ты веришь в сны?
Я верую – сон этот вещий.

Тихий и теплый вечер
под знаком другой луны.

1985г.

***
Как жить среди этих кукол?
Как голову прямо держать?
В неба сверкающий купол
хочется убежать!

1985г.
РАЗДРАЖЕНИЕ

Как шум дождя
в дождь,
нас окружает тиканье часов, -
на двери времени засов,
и в спину вечный нож.

Погонщики наших мгновений,
часы,
зачинщики бунта лени,
я вас отравляю однажды.

И пусть погибает
нелепый ваш мир, -
в луже корабль бумажный.

1983-1985г.
 

***
Кто знает
кто наш Моцарт,
Паркер или Джаггер,
камень или птица.

Кто знает,
что может случится
с нами
сегодня или завтра?

Кто знает
когда и с каких окраин
он может явиться?

1985г.

***
Ни улиц, ни людей, ни света.
Сегодня я один, отравлен пустотой.
Куда ни постучу – нет для меня ответа,
или один ответ печальный и простой.

Но я хочу идти, и я иду куда-то.
Зачем мои шаги Бог ведает куда?
Что ждет меня в конце –
награда, расплата или пустота?

1985г.
    ***
О чем я?...
Ах да!
Сверкает звезда,
луна, как всегда,
прекрасна, загадочна.
Погоня близка
и времени нет
прощаться, шептаться,
а надо бы...

1984г.


ЧТЕНИЕ

Как добрый и послушный ученик
я открываю каждую страницу
прекрасных мудрых книг.

Как первые глотки
живительной воды, -
их первые слова.
Вся книга как родник.

Я к роднику приник,
и не поднять мне головы,
пока не прочтена последняя глава.

1985г.

***
Так хочется напечатать стихи...
Увидеть их
на странице книжной,
послушать
как они там дышат
в красивой клетке
из строчек и слов.
Еще сильней их осознать,
а после
выпустить в другую жизнь,
как выпускает птиц
веселый птицелов.

1985г.

***
Улучив минуту,
луну попрошу, -
предскажи мне судьбу , луна.

Предскажи мне, луна,
день, когда я умру,
и вернусь ли опять сюда.

Расскажи мне, луна,
мне хочется знать,
что станет с моими стихами.

Я знаю –
“рукописи не горят”,
но пройдут ли мои сквозь пламя?

Но безмолвна луна.
Прекрасна луна.
Улыбается мне она.

1985г.

     ВОСКЛИЦАНИЕ

Я б никогда не засыпал, -
бывает так мучителен
миг пробуждения.

Я б никогда не просыпался, -
так сладок
бывает сон.

1985г.

***
Я превратился в камень.
Я не могу пошевелить
руками и ногами,
и даже пальцами.

Я словно обезглавлен,
я словно в панцире.
Я превратился в камень со стихами.

1985г.

***
Со мной ли ангел мой...
Всегда ли за спиной
мой ангел...

Небесный, призрачный, прозрачный,
как моя печаль,
твой, ангел, лик.

Пребудь всегда со мной,
мой ангел,
ангел мой.

Невидимой волной
укрой меня.
Прикрой средь суматохи дней.

Возьми меня с собой,
мой ангел,
ангел мой.

1985г.

     ***
Торопит время.
Терпит сердце.
Каждому свое бремя
в Богом данном отечестве.

Каждому своя дыра в кармане,
своя пуля, своя петля.
Словно в замедленном киноромане
вертится послушная земля.

1985г.



       ДЕВОЧКЕ,
ТАНЦУЮЩЕЙ РОК-Н-РОЛЛ

Моя маленькая вакханка,
ты не можешь остановиться –
прекрасно – музыка вечна.
Скомканы дней моих страницы –
нет времени сжечь их.

1987г.

***
Липкие лапы страха,
схватили сердце, -
самая страшная плаха
там, внутри.
Дни разменял,
без сомнений и страха,
где теперь они?
Я не бреду,
я все помню,
как будто
видел все это в кино,
я удивляюсь себе,
и смеюсь своим шуткам
тем, что придумал давно.
Как тяжело не упасть в этой жизни,
ходьба по канату пустяк, -
как удержать равновесие
внутри себя, -
вот истинная задача!
Равновесие – гармония.
... проникнуть к собственному я,
сквозь коридор зеркал,
сквозь лабиринты тел,
преодолеть глубины запахов,
прочувствовать предел,
как бритвы острие на вене
и остановиться.
Своеобразный серфинг,
катание на времени волне.     1987г.
***
Пусто на сердце, -
не звучит ни одна струна,
глупо надеяться,
что вдруг придёт она,
и что-то изменится,
есть ли вина волны
в том, что она волна, -
нет, она не виновна
в том, что всегда одна.
Мала она или огромна, -
она разобьётся ровно
в свой срок.
Волна и камень.
Волна и песок.
Но не предначертаны ли пути чаек,
так же как и пути волн?
Не мнима ли эта свобода движений, -
иллюзия отражений, -
свобода чайки,
рабство волны...
Тень чайки летит над волной.
Прекрасен мощный бег волны, -
единственный, -
навстречу берегу и смерти,
и птицы вольное парение по ветру, -
невольное парение...

1987 г.


***

Беззвучно подойди ко мне
и я пойму,
что это ты.
Не знаю как,
не знаю почему,
но я пойму,
почувствую
и улыбнусь.
Волна тепла,
нежней морской,
мне принесет желанный,
долгожданный,
такой простой покой.

1987г.

***

Великолепие полнолуния.
Слезы в глазах –
нимб над луной.
Серый асфальт
там, подо мной.

Упираясь затылком
в столб позвоночника,
я проникаю глазами к луне,
я приникаю к ней,
я пью из лунного источника.

Родник небесный, -
эхо бесконечных дней.

1987г.