И высохнет кожа твоя

И высохнет кожа твоя, как осенний лист,
И губы твои рассекут сто строгих морщин,
И в голосе вдруг послышится чёрная медь…
Стони, вспоминай, как ты танцевала твист,
Смеялась, любила черноволосых мужчин;

Как сыну читала сказки на ночь,
Как бесконечно влезала в долги,
Как надрывно просила мужа: «Не лги!»
Как ненавидела офис свой душный…

Для чего ты жила?
Чтоб взрослого сына назвать бездушным?
Чтоб болью душить себя и других?
А знаешь, бывает выносить стих
Намного сложней чем ребёнка…

Что же ты сделала?
Где твои голливудские плёнки?
Где строки, прошитые золотом вечности?
Где холсты, что прекрасны в своей безупречности?

Скажи, что ты сделала?
Сколько спасла голодающих стран?
Сколько зашила солдатских ран?
Скольких детей ты отбила у смерти?

У прокуроров небесных просила ты: «Верьте!
Я всегда говорю только «да» и «за».
            * * *
А к старости у тебя выцветают глаза,
И сердце ветшает, как крыша дома.