Свидетели. Александр Дюма. Часть 2

                – Кто? – спросил Мясник из ванны.
                – Барбридж, – ответил Рэдрик.
                – Что?
                – Ноги.
                – Что именно с ногами? – спросил Мясник,
                появляясь из ванны.
                – Вляпался в «студень», – сказал Рэдрик.
                АБС. «ПНО».

Вот «перевод с марсианского», братцы,
Дам в продолженье стихов я его,
Чтобы полегче вам всем разобраться.
Я не прибавил сюда ничего.

…И как не раз уже с нею бывало,
Ная пошла к своему «сатане»,
В помощи коего срочно нуждалась:
К Мерлину Ная пошла при луне.

– Мерлин, послушай, – Наина сказала.
Полон слуга был вниманья вполне. –
Книгу одну у тебя я видала.
Можешь ты дать эту книжицу мне?

Книга – «Техническое описанье
Мозга людей». Мне она дорога.
Редкое это, сказал ты, изданье?
– Да, –  горделиво промолвил слуга, –

Самое полное то описанье,
Самое яркое то полотно,
Что было в свете. Великое знанье
В книге редчайшей сей заключено.

Там многочисленны есть приложенья:
Вся география мозга дана,
Каждая зона. И зон всех значенье,
И вся работа их приведена.

Самые полные в мире таблицы,
Строго по зонам, рабочих частот.
Стоит мне книгою этой гордиться:
Три экземпляра осталось. И вот

Два экземпляра есть: в разных отделах
В библиотеке на материке.
Третий, последний, скажу это смело,
Здесь, перед вами, в сей грешной руке.

– Дай же её мне, – Наина сказала.
В руки тяжёлую книгу взяла,
Наспех, небрежно её пролистала
И под плащом в кабинет унесла.
*    *    *               
План у Наины был в тайной работе:
«Ядом смертельным листы пропитать»
В книге о той «Соколиной охоте»,
Чтобы Рудольфу потом передать:

Сделать пометки на нужных страницах,
Выписки между листами вложить,
Что для раскрытья идеи сгодится, –
Прямо «на блюдечке всё положить».

Мозга участки на карте отметить,
Сделать пометки в таблицах частот,
Выпятить все преимущества эти –
Пользу какую работа даёт.

Но о побочных эффектах – ни слова.
Гипоталамус что заторможён –
Тоже молчок: это – «яда» основа,
Пусть попадётся на крюк этот он.

И передать всё Быкоцкому в руки
Через Вязанского – будто бы в дар.
Сделать «подарок» Отделу науки,
Чтобы смертельный настигнул удар.

«Он ведь поймёт смысл всех выписок этих –
Думает Ная, – и он поспешит
К Савве с решеньем проблем всех на свете,
Даже проблему «Марго» он решит.

Ну а Директор любовью вспылает
К тем предложениям ученика –
И генераторы переключает
Властная, сильная Саввы рука.

И результат налицо: все монахи
Враз прекращают разврат свой и блуд.
Но средь людей – так какие-то страхи:
Сотнями тысяч в могилы идут!

Тут наблюдатель с Земли докладает:
«Чтой-то с людьми у нас произошло:
Прям городами они вымирают!».
И наш Директор нахмурит чело.

«Шьётся» немедленно следствия дело:
«Кто предложил сей терновый венец?
Руди Быкоцкий!» И скажем мы смело:
Зам по науке на этом конец!»
*    *    *
…Вдруг «Геркулес» «не подвергся чуть сдвигу»:
Он увидал, как Директор берёт
Ту «ядовитую» страшную книгу
И на пюпитр перед Пультом кладёт.

«О, как попала к вам книга вот эта? –
Удостовериться он захотел:
Может, Рудольф уже сделал ответы
И он заранее напрасно вспотел?

– А очень просто, – Директор ответил, –
Я накануне к Рудольфу зашёл,
Но самого не застал в кабинете,
А вот сокровище это нашёл.

И я унёс её. Экое диво!
Сколько здесь сведений, надо сказать!»
И стал Директор рукой торопливой
Кнопки компьютеров тех нажимать,

Что генераторами управляли.
«Зам-зама» волосы встали дыбьём:
«Мы ж не Директора с ней отравляли»!
Впрочем… Длань божья лежит пусть на всём!...»

Но на дела он смотрел с беспокойством
И у «зам-зама» опаска была:
Хочет, чтоб книга опасного свойства,
Выполнив дело, от Саввы ушла.

Но тот пропажи улики подобной
Не допускает, глядит он вперёд.
Запер он книгу ту в шкафчик удобный,
Ключик – в карман: не дай бог, пропадёт!
*    *    *
И «Актеон» был у «Карла» «отравлен»:
«Между клыками бумажку нашёл».
Я только текст чуть с Эзопа поправлю –
И будет с смыслом у вас хорошо:

«…Вот он, тот «яд», – понял Савва. И срочно
Тут посылает он за стариком
Мерлиным: «Быстро исполнить и точно:
В тайную дверь провести прямиком…»

«…Можете вы показать мне причину
Страшную, – молвил ему д’Юмадон, –
Что сократилось здесь наполовину
Всё населенье Европы?» И он

Враз безошибочно Савве ответил:
– Сопротивляемость резко у всех
Разом понизилась на целом свете,
Вот и гуляет там смерть без помех.

– А почему? Мне ответь по порядку.
– Можно назвать вам причин миллион,
Но есть главнейшая, скажем так кратко:
Гипоталамус их заторможён.

– Чья это книга? – спросил Савва грозно.
– Книга моя, – Мерлин тут прошептал,
Видя, как всё повернулось серьёзно. –
Книгу Наине Урановне дал.

– Ну так возьмите перо и пишите:
Книгу кому и когда дали вы,
Подпись и дату. Об этом молчите,
Иль не сносить вам своей головы»…

 …Вызвал Директор Наину и молвил:
«Вон там шкатулка. Откройте её.
Я там подарочек вам приготовил,
Там сокровенное дело моё.

Ная открыла – и враз отшатнулась.
– Что, узнаёте? – Директор сказал.
Долго-предолго секунда тянулась,
Ну а Директор меж тем продолжал:

– Вот почитайте, что Мерлин там пишет, –
И он с той надписью книгу открыл.
Ная от страха и злобы чуть дышит
И чуть удар тут её не хватил

Савва же молвил с зловещею миной:
«Что ж, схороните «семейный» позор
В пламени этом большого камина,
Вот вам последний о сём приговор».

(«Честь, мол, семейная Савве дороже»).
Ная схватила дрожащей рукой
Книгу большую в сафьяновой коже,
Сунула в печь, повела кочергой.

Ну а огонь эту книгу освоил
Быстро, в себе схоронив навсегда
Все те частоты, что он перестроил,
Не восстановишь уж их никогда.

И тут Наина, вот в это мгновенье,
Не понимая ещё ничего,
Стала заложницею преступленья
Страшного этого вот своего…
*    *    *
Дюма:
«Генриха Карл сам к себе вызывает –
Поговорить тет-а-тет с ним изволь.
Генрих с волненьем за ним наблюдает
И говорит ему тихо король:

«Я на страницах Магической книги
Новую строчку хочу сотворить.
Слушай меня: Эти власти вериги,
Генрих, тебе теперь надо носить…» 

…Надо спасать Управленье от бабы
И от фанатиков. Хочет она
Регентшей быть в Управленье хотя бы,
Коль уж Директором быть не должна.

«…Эту Наину ты вышлешь в изгнанье
На Материк. Я же связан давно
Этим контрактом, где я обещанье
Дал: чтоб здесь ни было, я всё равно

Ни одного не могу здесь уволить,
Коль добровольно не хочет уйти.
– Ну а Андрюхин? Не очень-то Коля
Сам захотел здесь забросить пути!

– Ники Андрюхин совсем не уволен.
Просто отправлен он на Материк,
Так как начальник один там был болен,
Что к Николаю давно уж привык.

Ники же с Материка не вернётся.
– Но почему же ты думаешь, брат,
Что к нему «почта» уже не несётся?
– Да. Но посланник повёрнут назад.

Её послание мне передали.
– Но я здесь буду, наверно, изгой.
Многие старше меня здесь бывали,
Я же – так самый средь них молодой!

– Вот получи тот приказ с назначеньем –
Материка здесь печати стоят.
Сила и власть перейдут с отреченьем,
Будешь всевластен, силён и богат.

Ты есть единственный, «Трона» что стоишь,
А во-вторых, есть единственный ты,
Кто этих баб и шалман успокоишь,
Справишься с ними с своей высоты.

Так что спокойно бери тот приказ мой,
Это охранный тебе документ.
Против него Ники будет напрасно
(Коли придёт) создавать инцидент.

Но приложи всё своё ты старанье,
Чтоб избежать вам гражданской войны.
Употреби ты высокое званье
Только ко благу небесной страны».

Двери велел он раскрыть у приёмной,
Двери велел он раскрыть в коридор.
Многих вместил кабинет тот огромный,
Смолк постепенно людской разговор.

Взял он Приказ и Патент в свои руки
(Новый Директор был вписан в Патент
И заверялося всё «по науке»)
И зачитал основной документ,

Где он от власти своей отрекался
Перед лицом подчинённых богов,
Ну а Быкоцкий на пост назначался
И был исполнить ту волю готов.

И передал он при всех документы,
Ключи от Пульта, от сейфа, Печать.
Все ж, в соответствии с данным моментом,
«Слава Директору!» стали кричать.
*    *    *
И вот пока они так волновались,
Руди мобильник почувствовал свой.
Это был Мерлин: «В порту, мне сказали,
Переполох учинился большой.

Только что сел на своей «Изохоре»
Ника Андрюхин и транспрт их сел,
Полный сторонников. Не ждите горя
И в укреплённый свой прячьтесь Отдел.

– Ники Андрюхин? Откуда он взялся?
Ведь перехвачен посланник к нему.
– Было их трое. Один постарался –
Вовремя знать дал ему самому.

Так что берите свои документы
И в укреплённый спешите Отдел.
Там своего дожидайтесь момента,
Не прекращая своих тайных дел».

Руди умчался в Отдел укреплённый –
Жилин, как знал, был с своим кораблём.
Да, был не зря тот Отдел Отдалённый
И гарнизоном не зря укреплён.
*    *    *
Так «время смутное» здесь наступило.
И вместе с этой эпохой в роман
Вдруг заявляется странная сила –
Мыслей и действий сплошной ураган.

«Шут королевский Шико» – эта сила,
Этот весьма интересный герой.
Где же его невидимкой носило –
И вдруг поставило в том во второй?

Этот Шико о себе заявляет:
«Не был представлен при старом дворе».
Но – по Дюма – «он до тонкостей знает
Лувр и порядки в придворной игре».

Странно: откуда? Ещё одна странность.
Ход тех событий в романе таков:
Карл ещё жив, Генрих в Польше «желанной,
Значит – здесь нет ни каких «дураков».

Карл умирает. И сразу от «трупа»
Этот Беарнец в Наварру бежит,
Даже не взяв Маргариту. И глупо
Двор опустевший от страха дрожит.

Что же, на трон опустевший садится
Генрих тот третий, второй Валуа.
Тут и приспело в дворце появиться
Время Шико, став известным едва.

Но вот ВПЕРВЫЕ Шико появился
В этой Наварре перед королём.
И наш Беарнец весьма удивился,
Видя Шико с провожатым вдвоём:

– Сир, это я, – молвил скромно посланник.
– Вот тебе на! – восклицает король,
Этот «медведь», добровольный изгнанник. –
С нами Шико! Что за странная роль

Вас привела в эту нашу Наварру?
Милуй нас бог! Здравствуй, друг мой Шико! –
То есть, приветствует гостя он с жаром,
Гость «НЕИЗВЕСТНЫЙ» был узнан легко! 

И Маргарита там гостя узнала,
Хоть неотлучно в Наварре живёт.
«Гость неизвестный»? Ничуть не бывало!
Знают его и не первый уж год.

Значит, приём применяет писатель:
Карл ПОСЛЕ СМЕРТИ стал другом Шико!
И вместе с нм появляются, кстати,
Много героев, кто узнан легко:

Мёртвый Муи в де Бюсси превратился,
Сдохший Морвель – в Монсоро вдруг попал,
Честным Карменжем Ла Моль очутился,
И Коконнас вдруг Сент Малином стал.