Песнь об овсянке

Ночь. Луна. Тарелка каши.
Ведь овсянка пища наша.
Шерлок Холмс в болоте рыщет
И холодный ветер свищет.

Тишина, и вой во мраке
Над болотами витает,
Ведь сэр Генри только к ночи
Всю овсянку доедает.

Псина все сидит в трясине
И дрожит, и гложет кости,
И боится страшно Холмса,
И не хочет к нему в гости.

И Мортимер  где- то ходит.
Он, наверно, ищет Снупи.
Где же песик милый бродит?
В чьи же попадет он руки?

Доктор Ватсон у камина
Сушит плащ и галстук свой.
Вдруг в ночи раздался громкий,
Леденящий душу вой.

Бэрримор идет обходом,
Запирая окна все.
Где- то флюгер расскрипелся,
Где- то там, на высоте.

Мэри в тесной комнатушке
Тихо ищет гребень свой.
Лунный лучик на подушке
И опять протяжный вой.

Сэлдон по стене крадется,
Чтоб еды себе достать.
Скоро прибежит собака
И придется заорать.

Огонек какой- то фермы
Холмс заметил вдалеке:
 “Это Стэплтон, возможно,
Подойти бы налегке.»

Тишина опять настала.
Чей- то рык за валуном.
Холмс подумал: «Риск напрасен.
Надо возвращаться в дом.»

Тишина. Два зорких глаза
Из- за валуна глядят.
«Эй. Преступник. плохо дело!»-
Ему кочки говорят.

Ночь. Луна. И вновь овсянка.
Это, стало быть, “подлянка».
Чай остывший с молоком
Ну, и с сахаром притом.