Roots before branches

Мама, здравствуй. Кто я на корневой?
Обозначь меня числами и словами,
Знаю, ты лишь и примешь меня любой,
Только все мы должны принять себя сами. 

Мама, слушай, он резок по вечерам. 
Он забыл обо мне, как забыл о себе самом. 
Мама, знаешь, он вновь для меня харам,
Вечный храм, что тянет меня на дно. 

Это хитрый ход, это ход конем. 
Я медуза, Бог сделал меня такой. 
Я внизу, на дне, я лежу на нем. 
И оно принимает меня любой. 

Быстрый ход часов, и разорван круг,
Мама, я продолжу сейчас идти. 
Даже если он будет мне - "лучший друг",
Я к себе только буду искать пути. 

И не сможет он пробудить во мне
Ни запал страстей, ни любовь высот. 
Я всегда буду свежей росой полей,
Я всегда буду ждать у твоих ворот. 

Если мне не по нраву - ускорю шаг,
Эра взрослых решений пришла не зря. 
Я минуту буду все видеть так,
А потом трансформация и заря. 

Я прикончу выстрелом, пулей, вмиг
И его, и любого, кто груб со мной. 
Этот мир переделал мой шепот в крик,
В крик доступный и ясный лишь мне одной. 

Ты найдешь меня в переплете нот.
Нот неслышных, сбивчивых и простых. 
Мир давно наш, мама, давно не тот,
Пульс его прекрасен, но он затих. 

Мир пройдет сквозь нас миллионом призм, 
Плоскостей и точек, прямых путей:
До чего прекрасная штука жизнь,
И моя, и каждого из людей. 

Дышит ярко, отрывисто, в пять октав
От начала к точке земных концов. 
Мир сбежит от правил. Затем, устав,
Он вернется к основам основ. 

И я буду вечным его мостом,
До тех пор пока не придет рассвет.
Мне ведь верилось, мама, что счастья нет,
Да и сил на счастье, похоже, нет. 
Нет любви и света. Исхода нет.
Ведь по факту, это придет потом.