Зимний монолог

 Твои глаза так сверкают, когда ты говоришь об интересующих тебя вещах.
Твой голос  заставляет меня паниковать – кто я, если не твой слушатель?

Совсем недаром писатели испокон веков говорили о сумасшествии, наступающем с приходом в нашу жизнь любви.  Как она разбавляет  пустые, бессмысленные будни!  Пока не почувствуешь этого чарующего чувства, словно обволакивающего твои легкие – не узнаешь. Нет, вовсе ты не чувствуешь никаких "бабочек" – скорее живот самую малость болит,  словно отбивая твои же собственные удары сердца.

  В тот день не было ничего прекраснее, чем наше общение. Мне даже казалось, что оно затянется навсегда.  Может, так бы оно и было, не пройди весна в твоем сердце так не вовремя. Кто же узнает теперь?  Ты ясно дал мне понять, что ничего и произойти-то между нами не могло – слишком различаемся.  Конечно, это было несколько жестоко с твоей стороны, но, знаешь, я все еще весело размышляю о нашем с тобой общим светлом будущем.
  За окном сыпал крупными хлопьями снег, как в самых милых и сладких (до появления сахарного диабета!) дамских рассказиках.   Беседа шла  про  постановку в театре, о которой ты  узнал "лишь когда все билеты уже были распроданы". Впрочем, это совсем не помешало  тебе сидеть на балконе, едва ли не на самом лучше месте в данном случае, и изучать юбку главной героини. "Такую узорчатую, - сказал ты на следующий день, - но такую длинную!"…

 Я нередко замечала за тобой склонность рассказывать мне обо всем, что ты видел: о всех симпатичных девушках и женщинах, что, проходя мимо тебя, раздавались лучезарной улыбкой; о грубых юношах и стариках, что обделили тебя извинением, когда случайно задели по плечу; про несносных мамаш с их вечно орущими детьми в колясках с рюшами… Этот список можно было бы продолжать бесконечно, не будь ты настолько благосклонен и ко мне.  Иногда, когда мне становилось совсем уж обидно и скучно слушать про твоих "дамочек",  я думала было отвернуться, но – нет уж! Ты очень ловко схватывал, когда надо коснуться моих губ своими, и отвлечь меня от глупых, отвратительных мыслей о собственной ущербности.  Впрочем, не так уж и часто это спасало наверняка. Лишь отстраняло на какое-то время от самого неприятного – осознания.

 Легкая и ненавязчивая метель перерастала в грубую бурю, и совсем скоро двери зала, каким-то чудным образом, оказались заметены снегом: не меньше, чем на полтора метра их окружал снежный покров.  Маленькое здание, больше похожее на склеп, чем на праздничные хоромы, было  подхвачено сугробами со всех сторон, и нам оставалось только сидеть, наслаждаясь и довольствуясь разговорами  лишь  друг с другом. Не думаю, что эта перспектива сейчас особенно тебя радовала:  совсем недавно бушевавшие чувства прошли, и я совсем осточертела тебе. 
 Сейчас твоей голове были совсем другие мысли: может, снова о той длинной юбочке, о которой ты рассказывал с таким интересом, что твои глаза снова зажглись огнем.
 Огнем, без которого не было бы ни моих чувств, ни твоего равнодушия.


25.02.13