Не потерять лица

 Не обнадёживала больше перестройка. Уже нельзя купить.  Пока нельзя  украсть. Как в грязь лицом пред  дамами не пасть? К их празднику?!               

– Ведь ты ж поэт у нас?! Ну сделай им красиво. От имени нас всех! – в курилке дымной мужички  просили.               

И вывернул под  те мгновенья душу. Лишь лучшее о каждой из них вспомнил. Одной строфой. Но …тридцать  откровений!               
Бальзамом слов в их души проникая, я их очарованьем упивался. Не лица видел я уже напротив – Лики!
Как грациозно возвращаясь к месту,  несли они слова в открытке и гвоздичку, сквозь тишину переоценки взглядов.
 
А как затем роскошно отвечали в великолепном праздничном застолье:               
«Слова твои под стать лучам весенним. Мы расцветаем. Мы благоухаем!» – И града слёз счастливых не стеснялись.               
   
Проходит всё. И праздники - туда же!
В рабочих буднях и случилось это.
 – В  публичном споре я посмел …перечить! Достойнейшей из дам!
В принципиальном не найдя согласия.
 Зрачки же прочих дам – чуть менее достойных – пылали углями бесспорных осуждений.               
– Как смел!? С самой?! Прощения проси! И на колени!! 
Иначе неминуемы утраты – по части отпусков, тринадцатой зарплаты…               
– Хорошие мои, – я вновь посмел перечить, – лишь время всё расставит по местам.
Лишь время лечит!               
И тишина! В ней очевидным стало – лавина сдвинута! И грядут  бои!
 И смогут смять любые бастионы русалки ненаглядные мои!!               

Бесшумною психической атакой они объект враждебный обложили. 
Обмазали его  приправой острой.
Ну а затем жемчужными резцами раздирали и с аппетитным хрустом разгрызали бесценнейшие косточки мои.               

Но вдруг, совсем уже на чудо не надеясь,  сражён я был картиною нежданной.
- Слёзы! Слёзы! У каждой! Из обедающих мной!


 И вспомнились не праздные те слёзы!
Те родники из Ликов благодарных!
 Как - думалось мне - милые страдают!
Как сражены  безумием  момента…               
Ах если бы затем не то шипение, дошедшее из  дальнего угла:               

– Какая же я всё же, бабы, дура, – достойнейшая простить себя не в силах, – всобачить в ту приправу ...столько хрена?! 

В слезах с хреновиной не в радость пища дамам...