Страсти по Моисею Часть 5 последняя

                ПО КНИГЕ ЗИГМУНДА ФРЕЙДА
                "ЧЕЛОВЕК ПО ИМЕНИ МОИСЕЙ И
                МОНОТЕИСТИЧЕСКАЯ РЕЛИГИЯ"


                АМБИВАЛЕНТНОСТЬ И ПАССИОНАРНОСТЬ
Если спроецировать подход Зигмунда Фрейда к историческим процессам, происходившим в период, начиная с IX–XIII веков и по настоящее время, то, выделив некоторые из множества исторических событий, можно сделать несколько любопытных выводов:
Пример I. Пассионарная волна исламского фундаментализма, а не отдельные теракты озверевших нелюдей, накрывает человеческую цивилизацию на заре нового века, наученного, казалось бы, печальным опытом мировых катастроф недалёкого прошлого. И поскольку эта пассионарность перерастает в глобальную угрозу, нужно не только искать отдельные центры подготовки террористов и диверсантов, но, что более важно, понять истоки этого уродливого исторического процесса и найти действенные методы блокирования и аннигиляции фундаментализма, берущего на вооружение религиозную или экстремистскую парадигму любого толка. То, что происходит сейчас, может иметь своим историческим источником эпоху крестовых походов на Ближний Восток около 800 лет тому назад. Это, так называемое отвоевание Гроба Господня, закончилось сокрушительным поражением изнеженного, блестящего, утопающего в роскоши, высококультурного мусульманского мира под натиском орд северных рыцарей – алчных, невежественных и жестоких. Это была катастрофа, которую, по Фрейду, в чисто психологическом плане, можно было компенсировать только вытеснением памяти об этих кровавых событиях в область бессознательного.
Европейские страны, пройдя эпоху крестовых походов, в значительной степени их обогативших, в том числе, интеллектуальными и культурными ценностями, а также эпоху великих географических открытий, сопровождавшихся истреблением целых народов, опередили арабский мир в экономическом и промышленном развитии. И хотя на протяжении последующих веков были отдельные эпизоды успешных для мусульманского мира войн, в целом мусульманский мир оказался как бы во втором эшелоне развивающихся стран. Этому способствовал и консервативный, замкнутый на самоё себя, ислам (сравните с таким же радикальным консерватизмом иудаизма, сохранившего поэтому в течение тысячелетий возможность самоидентификации рассеянного по разным странам еврейского народа).
Коренные изменения, начавшиеся перед Второй мировой войной, когда бурное развитие машиностроения и «война моторов» инициировали резкое повышение добычи и переработки нефти, уже после войны дали возможность ряду мусульманских стран, где находятся крупнейшие месторождения нефти, заполучить огромные богатства, а с ними и степени экономической и политической свободы. Но значительная часть населения мусульманских стран продолжала влачить жалкое существование, на которое, по-прежнему, накладывалось сознание национальной приниженности перед Западом. Вытесненный некогда в область бессознательного ужас крестовых походов, пережив латентный период длиной порядка 800 лет, постепенно «всплыл» на поверхность коллективного сознания, подстёгнутый, в частности, образованием Израиля на прародине иудаизма и ислама с последовавшим вскоре конфликтом с арабским миром. Этот конфликт, как дьявольский катализатор, и вызвал нарастающую пассионарную волну фундаментализма. Война против Израиля – это месть всему Западному миру.
В свете изложенного можно вспомнить и реконкисту в Испании, когда с Пиренейского полуострова были изгнаны не только арабы-мусульмане, но также и несколько сот тысяч мерисков – арабов-христиан. Можно вспомнить и войны русского царизма на Кавказе, сопровождавшиеся зверствами русских солдат. Феномен Чечни имеет ту же природу пассионарности. Жажда исторически сжатой пружины национального и религиозного реванша является источником этой огромной энергии. Фрейд подчёркивает (см. выше), что вытесненное в бессознательное некоторое трагическое событие, со временем обрастает легендами и преданиями, переходит в эпос, и, только вернувшись после периода латенции, усиленное этими преданиями, овладевает массами и становится реальной силой. В народных преданиях и сказаниях в мусульманском мире недостатка никогда не было. Но вот в случае Чечни одним из авторов подобных преданий о подвигах, вольнолюбии и ненависти к врагам стал (вот парадокс!) молодой гений России – Михаил Лермонтов. Достаточно вспомнить его «Героя…» и поэму «Мцыри».
Пример II. История России. Ёе корни уходят в далёкое прошлое. Это прошлое – почти не исследованная история развития древнего славянства, результатом которого, в частности, стало образование огромного языческого государства под названием Киевская Русь. Языческая Русь простирала своё влияние от Дуная до Волги и от Чёрного моря до Белого. Как уже говорилось, крещение Руси было насильственным. Это находилось в полном соответствии с практикой элит Рима и Византии. Но, в отличие от Руси, культура древнего Рима не погибла и, благодаря этому, не погибла культура Эллады. С приходом на Русь православия странным образом исчезли признаки материальной культуры языческой Руси, которых в таком большом образовании их было неисчислимое множество. Ни письменных свидетельств, ни языческих храмов, которых было, по описанию иностранных путешественников, предостаточно, ни полного описания пантеона языческих богов древних славян. Только скифские идолы на курганах. Правда, сохранялись на протяжении столетий старинные обряды, совершаемые тайно из-за угрозы пыток и казни. Усилиями некоторых деятелей Русской культуры были спасены от забвения описания этих обрядов. Были записаны и стали сюжетами пьес, картин и опер многие древние предания, сказки, былины и песни, а также описаны быт, одежда и вооружение древних славян. Только эти крохи национальной культуры славян и были сохранены народной памятью. Ходят также слухи о чудом сохранившейся «Влесовой книге» – редчайшем памятнике древнеславянской летописи. Но где находится эта драгоценность и цела ли она, по сей день науке не известно.
Фактически приход христианства на древнюю Русь ставил целью подавление исторической памяти народа и «воспитание» рабской психологии миллионов крестьян и холопов. Вот на эту рабскую психологию, не изжитую до сих пор, искусственно накладывался комплекс «государственного величия», для которого жизнь одной личности ничего не значила.
В Новгородском Детинце (Кремле) в память о тысячелетии крещения Руси в 1887 г. был сооружён монумент, который закрепил «весомо, грубо, зримо» официальный возраст Государства Российского. Стало быть, иной истории у России не было?! Стало быть, и незачем её исследовать, так как отныне языческая Русь не является предметом изучения и обоснования истоков своей подлинной истории? Как бы ни был хорош и талантлив памятник «Тысячелетия Российского государства», он, по сути, надгробный памятник национальной истории. Для учёных же не более чем верхушка айсберга Но и в XX веке этой проблемой на государственном уровне почти никто не занимался. Заранее прошу прощения у тех историков и энтузиастов, которые занимались или занимаются этой работой в настоящее время, но о которых мне практически не известно. Работы Фоменко и компании не в счёт.
Впрочем, это понятно: связка «православие-деспотия» позволяла держать народ в узде. Легче было искоренять вольности, выжигать калёным железом крамолу и усмирять бунты.
Образ имперского величия и непобедимости был усилен эпохой сталинского феодального абсолютизма под лозунгами диктатуры пролетариата.
И вот мы дожили: вся предыдущая история, начиная с введения христианства на Руси и внедрения культа «величия державы», помноженная на психологию униженного самосознания в силу экономической немощи разорённой страны, порождает амбивалентность сознания. Сочетание гордости за «великую державу» и чувство плохо скрываемого стыда и унижения для граждан с подавляющей, в массе, рабской психологией, привитой церковью и государством – невыносимо. А тут ещё, видите ли, разные «лица» понаехали, чёрт их знает, какой национальности. А там и Китай не за горой со своим охочим до работы и наживы миллиардом. Ну? «Куды таперя хрестьянину податься?» Эта амбивалентность разъедает души и отрыгивается то фашиствующими скинхедами, то капитулянтскими настроениями безысходности, то глухой ненавистью, может ещё до конца не осознанной, к власть предержащим. А мы всё удивляемся, откуда столько маргиналов в России.
Подавленная некогда насильственным введением христианства коллективная воля народа, вытесненная в бессознательное, ещё не обрела той силы предания, которая может неожиданно пробудить дремлющее в нашем «Оно» воспоминание об утрате языческого рая и регенерировать оттуда такой всплеск энергии, что мало никому не покажется. «Звезда наших странствий гори, не сгорай, мы ищем, мы ищем потерянный рай»…
               
                ЭПИТАФИЯ
Семьдесят три года прошло со времени первого издания в Лондоне в 1939 г. книги гениального Зигмунда Фрейда, соединившего в себе талант пытливого и настойчивого историка-исследователя и многоопытного психоаналитика в одном из самых непростых направлений научного познания. Именно опыт, интуиция и внимательное отношение к современным ему достижениям историков, исследующих культуру древних стран Ближнего востока, помогали ему разобраться в сложнейших переплетениях судьбы еврейского народа на протяжении нескольких тысячелетий.
Подкупает чисто философский парадокс проблемы: В религии нет науки, но понять её историческую и культурную суть можно только научными методами познания. Как мы видели, априорное знание о первородном грехе – это вытесненное в бессознательное воспоминание о реальных событиях происходивших в доисторические времена, отгороженные от нас бездной тысячелетий. Но чтобы понять и доказать это Фрейду, едва-едва хватило четверти века.
Зигмунд Фрейд преподносит урок гражданского и научного мужества. Свою этническую принадлежность к еврейскому народу он отодвигает на второй и третий план. Он не льстит, евреям, напротив, критически относится к идее избранности, объясняет с нравственно-этической позиции, почему многие страны не любят и даже ненавидят этот одарённый народ. И ответ находит именно в нарождении и развитии монотеизма. Если иудаизм, питаясь идеями, восходящими к мировоззрению египетского фараона Аменхотепа IV – Эхнатона в конце-концов становится консервативной  народной религией, прошедшей горнило тысячелетних испытаний, то христианство, минуя короткий век «наивного коммунизма» бродячего пророка Иисуса, берётся на вооружение правящими духовными и державными элитами большинства стран Европы и, по сути, насильственно насаждается во многих странах. Как объясняет Фрейд, ненависть к евреям – это плата за духовное насилие, которое было совершенно не ими, но в силу массового бессознательного компенсируется нелюбовью к народу на земле, и в недрах которого зародились все три великие монотеистические религии: Иудаизм, Христианство и Ислам. Зародившись на одном могучем стволе, они быстро разошлись, обслуживая различные этнические и государственные группировки, по сути, разделив единого бога на три враждебные друг другу части.
Истины ради, имея ввиду и внутриконфессиональную жизнь, нужно сказать, что «не всё спокойно в Датском королевстве». Продолжение внутренних «разборок» различных церквей вплоть до военных конфликтов историческими корнями уходит в историю развития человеческого общества, в историю развития производительных сил, в феномен научно-технических революций, в противоречивую историю культуры, а также в феномен переключения некогда преобладающего потока религиозного сознания в естественнонаучный поток сознания. Следствием прогресса стало более терпимое отношение к иноверцам; практически искоренена варварская практика пыток и казней, жертвами которых во времена разгула инквизиции только в Европе стали более 350000 человек, 32000 человек были заживо сожжены на кострах.Предана анафеме, в широком понимании этого слова, практика немецкого нацизма.Гуманизация общества сделала более гуманными и церковные нравы (но не наоборот!).
Возмутителем спокойствия в XXI веке стал исламский фундаментализм. Это «новое» и неожиданное для цивилизации явление, как я попытался объяснить выше, действительно имеет не только свои социальные и политические корни, но и глубинные исторические причины, ответ на которые нужно искать в коллективном бессознательном.
И возможно, нужен новый Зигмунд Фрейд, чтобы беспристрастно показать, какие, вытесненные некогда в бессознательное, переживания коллективного сознания стали в столь в уродливой и опасной для человечества форме прорываться во внешний мир в XXI веке, и, главное, объяснить, как их лечить?!
Пожалуй, только экуменизм – соединение всех трёх потоков религиозного сознания, только он, став преобладающей тенденцией, приведёт к снятию напряжений и кризисных ситуаций между государствами с различными (фактически условно-различными) религиозными парадигмами.
Ну, а что сам предмет исследования? Открывает ли он путь к просвещённому атеизму? Пока нам явно не хватает гражданского мужества, политической воли и уровня образованности государственных элит наиболее развитых стран.
Эти «элиты», упиваясь собственным величием, высокомерно пренебрегая народами, так называемых развивающихся стран и, вероятно, избегая кабинетов психоанализа, тянут мир к катастрофе, вместо того, чтобы необратимо встать на путь сближения культур и религий. –
                ЛЮБИТЕ ПСИХОАНАЛИЗ - ЛУЧШЕЕ СРЕДСТВО ОТ СОБСТВЕННОЙ ГЛУПОСТИ.

P.S. Фрейд оставил нам немало зарубок на память. Одна из них – постулат о коллективном бессознательном. В руках политических авантюристов он может стать самым страшным оружием, вирусом, разрушающим все известные нравственные императивы человеческой цивилизации. Попытки реализации этого оружия мы видим на протяжении тысячелетий. Диверсии в область бессознательного целых социальных сообществ совершаются непрерывно. История XX в. это хорошо показала на примере теории и практики национал-социализма.* Таллибан, ваххабизм, исламский фундаментализм, различные секты типа «аум сенрикё» или сатанистов – это набор подобных инструментов для массовой девальвации постулатов основных монотеистических и атеистических школ, проникнутых духом гуманизма и прогресса.